За зеркалами

За зеркалами

Вероника Орлова

В тихом городе появился серийный маньяк, зверски убивающий мальчиков. Следователь Ева Арнольд впервые сталкивается с такими жуткими преступлениями и впервые позволяет чувствам вмешаться в следствие. Ведь подозреваемый – король бездомных, Натан Дарк, против которого все улики, просит довериться ему. Ева с ужасом понимает, что влюбляется в подозреваемого. Но всё не так однозначно. И, может быть, Натан Дарк вовсе не преступник, а жертва… И с Евой играют в беспощадную игру на выживание.В оформлении обложки использована фотография автора romancephotos (Jason Baca) с сайта Depositphotos.Содержит нецензурную брань.

Глава 1. Натан

– Ах ты грёбаный ублюдок, – сильный удар мокрой, вонючей после мытья общественного туалета тряпкой по лицу, – мелкий сукин сын, – ещё один удар, на этот раз – огромной лапой с широко расставленными жирными пальцами по щеке, и у мальчика невольно выступают слёзы на глазах. Он прикусывает нижнюю губу, чтобы не разрыдаться, и медленно отходит назад.

– Куда это ты намылился? Думаешь, сбежать?

Отец…даже в мыслях Натан поперхнулся этим словом…он надвигается на него, схватив с пола ведро с водой, и ребёнок, испуганно качая головой, отступает.

– Иди сюда, крысёныш, я тебя научу смотреть под ноги.

Мужчина снова размахнулся, и мальчик всё же побежал, на ходу глотая слёзы. Сзади доносились проклятия вперемешку с бульканьем. Натан представил, как разлетается слюна в стороны, как трясется двойной подбородок его отца. А потом – резкая боль в голове, и ребенок поскользнулся и упал, с каким-то облегчением понимая, что исчезают звуки пьяного голоса, перекрываемые звоном разбитого стекла. Ублюдок всё же метнул в него уцелевшими остатками бутылки, которую мальчик нечаянно разбил, поскользнувшись на мокром полу, и, если сильно повезёт, Натан успеет отключиться до того, как тот добежит до него, чтобы побить в наказание за неосторожность.

***

Он не хотел просыпаться. Он отчаянно молился одновременно Богу и Санта Клаусу, в которых запрещал себе не верить, обещая им вести себя хорошо и ходить по воскресеньям в церковь. Пусть даже она располагалась очень далеко от его дома. Не его. Не так. От дома, в котором он жил. Он лихорадочно шевелил губами, произнося слова, которые и сам с трудом понимал, сложив маленькие ладошки вместе и глядя глазами, полными надежды, на обшарпанную, всю в тёмных подтёках стену муниципальной больницы, в которую его привезли.