Три повести. Воздух

Три повести. Воздух

Анастасия Ниточка

Айзеку исполняется семнадцать, и он решает отправиться в путешествие в поисках своей памяти. Он не помнит первые десять лет своей жизни, но вспышки воспоминаний постоянно мучают его. Имея скромный план и большое желание, он собирается проделать большую дорогу, не зная, кого встретит, и какие опасности ждут его на пути. Но найдет ли он свои воспоминания, или это будет что-то другое? Об этом рассказывает третья часть трилогии «Три повести. Воздух».

Три повести. Воздух

Анастасия Ниточка

© Анастасия Ниточка, 2023

ISBN 978-5-0056-4226-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I

Айзек лежал в своей кровати и смотрел на красное перо, подвешенное над ней. Неделю назад ему исполнилось семнадцать. Всё время, которое он себя помнил, перо было с ним. Но он не помнил первые десять лет своей жизни, потому не знал, откуда оно у него взялось. Когда его выловили из воды, оно уже было с ним. Парень отчётливо запомнил водоворот, ощущение тошноты, и что тогда он что-то искал. И больше ничего. Айзека и остальных спасшихся отвезли обратно в Порт. Через несколько дней за ним приехали бабушка с дедушкой и забрали его из больницы. Их он тоже не помнил. Они учили его заново, как их зовут, кто его родители и куда делись, и что было с ним. Но что происходило те три года, когда он потерялся в Сером городе, где он был, с кем, было неизвестно. Айзек знал, что приходило письмо из Технополиса, но адрес и имя отправителя были утеряны.

Жизнь на Островах была прекрасной. Бабушка с дедушкой безумно любили своего внука, заботились об его образовании, и о его счастье. У Айзека было несколько друзей, с которыми он исследовал практически все Острова. Оставался на месте он только из-за учебы или из-за сезона дождей. Всё остальное время он носился как ветер, исследуя всё вокруг. За это время у Айзека появились собственные карты Островов, за которыми он просиживал долгие дождливые вечера. Благодаря этому занятию он познакомился с коллегами своих родителей.

Всю идиллию, которая происходила с ним сейчас, омрачал провал в памяти длиной в десять лет. До сих пор, глядя на фото родителей, он ощущал их как чужих людей. Если с дедушкой и бабушкой он постоянно общался и уже знал их, то родители оставались для него бездушными фото. Возможно, он бы и не думал об этом, и принял бы всё как есть, если бы не одно «но». Его преследовали вспышки, похожие на воспоминания.