Выкормыши. Том первый

Сам-то Сорог знал, что она хоть и не вода, но из лужи. Поэтому для него аромат эстрагона оставался недосягаемой роскошью. Он почувствовал, как солёный вкус воздуха Пустошей обдаёт внутренности спиртовым теплом, как накатывает ностальгия, делая мир вокруг спокойным и уютным. Нестерпимо захотелось на солончаки…

– Ты чего? – забеспокоился Грамыч.

– Да в порядке всё! – Хенграунд понял, что затих на несколько минут. – Смакую! Хороша, чертовка!

– Это точно! Может, ещё по одной? И ты это… угощайся.

На лавке, там, где только что были пластинки, обнаружились две порции картошки-фри и открытая черёпка соуса.

– А пластинки куда делись? – удивился Сорог.

– Да пока ты от удовольствия лыбу давил, я попросил соседа Дениску домой их забрать. Он в соседней квартире живёт. Как приду, заберу. У него и картошки стрельнул. А то ведь семки семками, а под такую штуку закуска точно нужна. На ней, поди, самолёт взлететь может.

«Самолёт не самолёт, а «жигули» едут», – едва не брякнул Сорог. Картошка оказалась горячей, будто только из фритюрницы.

– Твой Дениска телепорт изобрел что ли? Картошкой-то ожечься можно!

– Эм… – Граммыч ненадолго задумался. – Рюкзак у него с теплоизоляцией. Всего-то делов.

– Брендовый небось? Фастфудня-то на другом конце города.

Уже немного зарозовевший Грамыч снова чуть помешкал с ответом:

– Спрошу у него при случае. Наливай!

Налили и выпили. В груди снова заложило от спирта, желания ехать вдаль и дышать солёной взвесью. К третьей стопке в бутылке оставалось на донце.

– Так зачем тебе все эти условно одинаковые пластинки, Грамыч?

Уже изрядно захмелевший собеседник вскинулся, как будто желая отмахнуться от вопроса, затем, мазнув взглядом по окрестностям, вздохнул:

– Знаешь, вот там, рядом с театром дом, а лет двадцать назад на его чердаке был архив одной прозападной языческой секты. Их тогда много разных было. Сект, а не архивов.

– Слышал я что-то про тот чердак. Даже бомжи сейчас туда забираться боятся…

– Ну, это уже сказки, – Грамыч снова вздохнул.

– А пластинки здесь причём? Ностальгия?

– Если бы… Назначили меня, понимаешь?

– Кем? Куда? – «тархуновый» дистиллят понемногу разогревает, и вопросы звучат куда более заинтересованно, чем хотелось бы.

– Собирателем. А назначила… да Кем, так их тогдашнюю главную звали. Это вроде как тьма по-древнеегипетски.