Вечное пламя

 – Он повернулся к единственному сыну родной сестры: – Поедешь на линию. Опять обрыв.

– Почему я?!

– Потому что магазин дяди Фимы стоит больше, чем твоя дурная башка! Собирайся, возьмешь у Семена телегу, передашь, что я сказал. И мигом в «Карьяла». С тобой поедет наш гость. Корреспондент, между прочим, центральной газеты. Тебе понятно?

– Мне понятно.

– Иди.

– Иду, – ответил Бора, не трогаясь с места.

– Иди, Бора! – с нажимом повторил Либерман.

Тот вздохнул и вышел.

– Вот и все! – Иосиф Карлович обрадованно хлопнул в ладоши.

 – Конечно, телега Семена это не ваше московское метро… Но зато точно будете на месте, а у меня камень с души спадет. Вы пейте чай! Пейте! Это очень полезный напиток. К тому же этот олух наверняка будет возиться еще час, не меньше.

Через полтора часа совершенно обалдевший от разговоров Лопухин погрузился в старую, скрипучую телегу. И провожаемый радостным Либерманом, двинулся в путь.

– Боже, боже! Как приятно поговорить! – вздохнул Иосиф Карлович, глядя вслед Ивану.

 – Как приятно… И как все-таки хорошо, как все-таки замечательно, что этот милый человек не про нашего бухгалтера приехал.

Либерман закатил глаза и заковылял обратно к себе в контору.

3

Дорога в колхоз была, прямо скажем, не из самых наезженных. Несмотря на жаркое лето, телега несколько раз вязла в грязи. То и дело приходилось соскакивать, чтобы старой равнодушной ко всему лошаденке было полегче.

Бора был человеком молчаливым, хмуро покрикивал на лошадь, когда та норовила остановиться, и косил одним глазом на провода, идущие от столба к столбу.

– В прошлом году, – вдруг сказал он невпопад, – у нас мужика так волки задрали. Вместе с лошадью.

– Прям средь бела дня? – ужаснулся Иван.

– Почему средь бела дня? Ночью. Ехал, а выпивши был. И заснул. А лошадка возьми да и остановись. А как очнулся, так поздно было.

Лопухин не нашелся, что ответить.

Действительно, в лесах, что окружали дорогу, могло произойти что угодно.

Деревья, огромные, изогнутые, впившиеся в землю корнями, переплетением ветвей укрывшие землю от солнца. В этих местах и жизнь была такой… дикой, сильной, вцепившейся в существование всеми когтями и клыками.

На очередном повороте дорогу им перебежала лиса. Крупная, рыжая. Она остановилась на обочине и долгим страшным взглядом проводила ехавших. Эти глаза, полные настоящей звериной жажды крови, заставили Ивана вздрогнуть.