Однажды в Зубарихе

Однажды в Зубарихе

Виктор Елисеевич Дьяков

Любовный треугольник эпохи "развитого социализма". Молодая не от мира сего колхозница Талька, мужеподобная внешне, тайно любит бригадира Николая. Николай пережил неудачный брак, будучи на "ударной стройке коммунизма". Разочаровавшись, он вернулся в родную деревню. Во время драки между бригадиром и подвыпившими мужиками, Талька спасает Николаю жизнь. Но Николай, уважая Тальку как человека и работницу, не в состоянии преодолеть физическое отвращение и полюбить её как женщину.

Он любит ровесницу Тальки Лизу. Став невольным свидетелем любовного свидания Николая и Лизы, потрясённая Талька осознаёт, что у неё в этой жизни нет шансов быть любимой…

ОДНАЖДЫ В ЗУБАРИХЕ

повесть

Август 1966 года, ясное утро, маленькая деревня Зубариха с трёх сторон обступленная лесами. Бригадир Михаил Белый, тридцатилетний коренастый, русоволосый мужик лёгкой пружинящей походкой переходит от избы к избе, стучит в окна:

– Дядь Степан?… Сегодня на силос пойдёшь, а тётке Марье скажи как вчерась, лён теребить… Иван Сергеич?… Клевер возить, "Тумана" запрягай… Митяй?… На конные грабли… Настасья?… Как вчерась…

Раздавая наряды, бригадир в мокрых от росы сапогах дошёл до внешне ничем не примечательной избы: три окна с резными наличниками и ещё маленькое окошко светёлки над парадной двустворчатой дверью, под стрехой соседствовали ласточкино гнездо и дощечка с изображением ведра, означавшая, что обитатели данной избы обязаны в случае возникновения пожара, прибывать на место оного именно с вёдрами… Наличники рассохлись, почти облезла с них краска, дранка на высокой остроконечной крыше давно уже стала пепельно-серой, как и тёс, коим обшит бревенчатый сруб – то была обычная довольно старая, требующая подновления изба, такая же, как и большинство прочих в Зубарихе.

Перед избой три кряжистые ветлы, поодаль покосившийся колодезный сруб с маленьким навесом и тёмной цепью на вертушке…

Бригадир постучал в окошко, властным голосом позвал:

– Таль, а Таль!

Створки окна открылись сразу – Михаила тут ждали.

Широколицая женщина в белом, с серой крапинкой платке, повязанном низко, на самые глаза, выглянула и вопросительно, не говоря ни слова, смотрела на бригадира. Первое впечатление, которое производила женщина, побуждало воскликнуть, или подумать: ну и орясина! Даже не наблюдая её в полный рост, а вот так, высунувшуюся из окна, нельзя не определить необычную для женщины физическую мощь.