Сердце Дракона

Она пробурчала, даже не поворачиваясь: «Садись», махнув рукой на стол, и, скрылась где-то в недрах дома. Я села. Комната была небольшой, но уютной. В углу топилась, неспешно потрескивая, русская печь, что было странным – лето ведь .. над печью сушились веники трав, источая ароматы умиротворения и тленности бытия .. У меня закружилась голова, захотелось облокотиться на стол и закрыть глаза. Первый раз за весь день я чувствовала себя легко и спокойно.

Хозяйка дома вернулась, ее лицо уже не казалось таким бледным в отблесках желто-оранжевого пламени, в глазах заплясали искры, а в руках возвышалась стопка свежего белья.

– Пойдем, – проговорила она – времени мало.

Накинула на меня длинный черный плащ с огромным капюшоном и вывела во двор. Мы шли по тропинке к небольшому строению, вглубь участка. Снова показался свет фар, я непроизвольно вздрогнула

– Лезь в бочку,– скомандовала моя спутница, и, это было неожиданно ..

Под развесистой яблоней действительно стояла большая черная бочка, и, мне не оставалось ничего другого, как снова куда-то лезть. Пустая – это хорошо .. особо не раздумывая я залезла в бочку, и, надо признаться, сидеть здесь было куда приятнее, чем в канаве по уши в грязи.

В калитку постучали. Женщина, не обращая никакого внимания на непрошенных гостей продолжила свой путь.

– Марь Иванна, – выкрикнул низкий мужской голос.

Женщина остановилась, медленно повернулась и взглянула на нарушившего ее покой мужчину.

– Ты чего это не спишь на ночь глядя, Марь Иванна, куда собралась?

– В баньку милок, в баньку .. со мной коли хочешь, так пойдем. У меня уже лет пять, как банщика нет, али его место занять хочешь?

– Э, нет, Марь Иванна. Это вы без меня.

– А чего пришел то тогда, на ночь глядя?

– Беглянка у нас. Шустрая, зараза. Пол дня уже ищем, весь поселок объехали, каждый закуток облазили, лесок прочесали – как сквозь землю провалилась, честное слово. На шоссе пацаны наши, не дебилы вроде, не должны были упустить. Гайцов подвязали, каждую машину шерстят. Как так, не знаешь, Марь Иванна? Может, у тебя она?

Мне вдруг стало тесно, жарко, захотелось выпрыгнуть из этой бочки, как черт из табакерки, в этом безразмерном черном плаще и завопить. Громко, очень громко – со всей мочи. И кричать, кричать что есть сил, пусть они меня бояться, а не я их, надоело это все, все надоело! Но, тело не слушалось, и, порыв моей души ему был совершенно безразличен.

– Ты же знаешь, Петь, давно ко мне никто не хаживал.