Замуж. За сводного!

– Садись в машину, – разжимая пальцы, прошу сипло. И даже сам не понимаю, как удается сдержаться и не придушить вероломную девицу.

Как чумовой, вдыхаю ее запах. Жадно провожу ладонью по спине и бедру. И чуть с ума не схожу от легкого прикосновения.

Что же ты со мной делаешь, Любушка?

Смахиваю с башки капли внезапно начавшегося дождя и уже собираюсь сесть в машину, когда водила окликает меня.

– Командир! Букет забыли!

– Давай сюда, – рычу, срываясь на постороннем человеке. Зря. Любе бы надавать по заднице этим веником.

А нельзя. Я боготворю эту женщину. Всегда боготворил…

– Зачем ты его забрал? – скулит она жалобно.

– Приметы должны сбываться, малыш, – поворачивая ключ зажигания, огрызаюсь зло. – Заполучила букет невесты, будь добра, выйди замуж.

Люба

– Ребенок мой, – не спрашивает, а утверждает Тимур.

Не принял за продажную девку, и на том спасибо. Вижу, как на холеном слегка небритом лице играют желваки. Замечаю хмурую складку на лбу и сцепленные челюсти.

– Почему сразу не сказала? – бросает отрывисто и, заведя мотор, резко нажимает на газ.

Рэндж словно подпрыгивает на пустой дороге. По лобовому стеклу хлещут косые капли дождя.

– Не гони, – прошу, сжавшись в комок.

– Я задал вопрос, Люба, – резко напоминает мой сводный брат.

Пытаюсь собраться с мыслями. Нет ни одной связной. Сплошной раздрай в голове. Но и без моего ответа все ясно. Давно предопределено.

Манучаровы должны породниться с Алимовыми. Деньги к деньгам. И за Тимура все давным-давно решил отец.

Гореть ему в аду! А я… бедная родственница. Местная Золушка. Какой с меня толк?

– Почему молчишь? – Тимур косится на меня настороженно.

– А что говорить? – всхлипываю я. – Все и так понятно! Я тебе совершенно не пара! Ты должен жениться на Лейле Алимовой…

– Должен. Был, – хмуро бросает Тимур и спрашивает раздраженно. – Когда мы встречались на прошлой неделе, ты знала? Говори! Не выводи меня…

Рэндж снова съезжает на обочину. Глохнет двигатель. Чуть развернувшись, Тимур впивается в меня строгим колючим взглядом.

– Да, – лепечу, всхлипывая.

– Почему промолчала? – рявкает Тимур.

– Ты опоздал, помнишь? – шепчу тихо. – Я хотела хоть напоследок урвать немножко счастья…

– Урвала? – горько усмехается он. – А когда планировала сообщить мне?

«Никогда! Никогда», – набатом бьется в башке шальная мысль.

– Мы прощались той ночью. У меня язык не повернулся… Тимур! Я просто не смогла! – рыдаю, срываясь на крик.