Троянские хроники Лаофоя Кастианира

Троянские хроники Лаофоя Кастианира

Виктория Горнина

Внимание – текст содержит эротику.50 сыновей и 12 дочерей. было у царя Трои. Понятно, что одна жена не могла родить Приаму такое количество детей. А значит – были женщины помимо Гекабы. Эти хроники расскажут о некоторых из них. В любом случае – в свете грядущих событий 50 крепких мужчин, способных защищать родной город совсем не лишние. Они не взялись ниоткуда – эти дети родились и выросли в Трое, и царь Приам, надо отдать ему должное, воспитал их всех вполне достойно.

Текст относится в Троянскому циклу, написан современным понятным языком на основе специальной литературы, и без пафосной героики. Приятного чтения.

Виктория Горнина

Троянские хроники Лаофоя Кастианира

1. Личная жизнь царя Приама. Лаофоя.

– Я знаю, что ты глаз с нее не сводишь. Ты думаешь, я ничего не понимаю? Не чувствую? Тебя как будто подменили, Приам. Ты обо мне совсем забыл. Словно меня нет на свете.

Упреки сыпались и сыпались один за другим, и казалось, им не будет ни конца, ни края.

Залитое слезами лицо мельтешило раскрасневшимся овалом, отяжелевшая фигура жены неуклюже передвигалась по комнате – не выдерживая никакого сравнения с изящной хрупкой девочкой, что ждала Приама уже лишних полчаса. Он отправил ей подарок еще днем. Интересно, обрадовалась ли? Ей должен быть к лицу черный жемчуг.

– Ты зря так нервничаешь, Гекаба. Я люблю тебя, и любить не перестану. Но, твое положение…Ты ведь понимаешь все… Ничего страшного в этом нет. Я всегда возвращаюсь к тебе – ты прекрасно это знаешь.

Такое оправдание, как бы шатко оно не было, тем не менее, отражало довольно верно картину их супружеских отношений за последние десять лет. Гекаба беременела снова и снова – короткий промежуток «между» знаменовался страстными ночами, и Приам на деле доказывал жене свою любовь. Краткосрочный период заканчивался вполне логичной беременностью, тогда Гекаба все чаще отказывала мужу, ссылаясь на плохое самочувствие. Боялась спровоцировать выкидыш, или навредить ребенку – что неизбежно, именно так в довольно туманных выражениях объяснил ей придворный лекарь.

Вот почему для нее дети стали и счастьем, и испытанием. А Приаму оставалось искать утешения на стороне.

– Ты совсем меня не любишь… Только говоришь, а сам… Я всегда прощала… Но эта Лаофоя… Она обворожила тебя.

Как неприятно сорвалось ее имя с уст жены. О боги, что только не приходится терпеть. И раздувшийся шар живота снова замельтешил перед ним.