Избушка, избушка, повернись…

Придете? Неужели отец Славы откажется от моих услуг? Это же мое первое дело! И я работаю бесплатно в отличие от Гельфанда. У Павла Ивановича есть деньги?

– Не знаю. Но речь идет о его единственном сыне. А вот и он, легок на помине!

В кабинет торжественно вошел Павел Иванович, поздоровался, сел на стул, покосившись на Анастасию, занявшую удобное кресло, закинул ногу на ногу:

– Я приехал в Ростов по своим делам, вдруг позвонила ваша секретарша, сказала, что вы нашли моего дурика! Так быстро! Где он?

– В следственном изоляторе по обвинению в убийстве, сейчас идет суд, – огорошил клиента детектив, но не добился ни малейшего всплеска эмоций.

– Если суд, – задумчиво сказал Барковский, – то дело плохо! Кого он убил и за что?

– Вячеслав Барковский, – «запела» Анастасия, – обвиняется в убийстве, которого не совершал. В убийстве генерального директора ООО «Избушка», он работал там торговым агентом. Я его адвокат.

– Значит, я должен вам платить? – уточнил Барковский.

– Нет, мне платит государство.

– Это хорошо. А с вами, дорогой детектив, я уже расплатился. Вчера по предоплате перечислил.

– Вы перечислили аванс. Только аванс. И разве вы не хотите, чтобы я провел дополнительное расследование, нашел настоящего убийцу? Раньше вы поверили, что ваш сын украл деньги из кассы, но он их не крал. Теперь вы поверили, что он убил человека? И даже не попытаетесь его спасти?

– Спасти? Уже суд! Следствие завершено! Если следствие решило, что он убил, то так и есть.

А с вами я уже расплатился! Тридцать тысяч! Вы работали всего одну ночь! Если бы знал, что так быстро найдете, то не платил бы вовсе!

Он поднялся и с достоинством пошел к выходу. Трубников курил, глядя на его спину:

– Тридцать тысяч – это аванс, счет на двести тысяч я перешлю вам сегодня же. Если не захотите оплатить, то к вам придут приставы.

– Приставы? Ко мне? – обернулся у самой двери Барковский, – да вы настоящий патентованный грабитель!

– Как вам угодно.

У меня есть договор, подписанный вами. Я имею право подать в суд, если вы откажитесь платить.

На лице Павла Ивановича отразилась боль, словно у него заболели все зубы одновременно. Он нехотя вернулся, снова сел на стул:

– Вы хотите провести расследование? Но ведь уже поздно! Суд идет! Дайте мне, пожалуйста, воды, что-то в горле першит.