Северное сияние

Чего я не могу понять, так это того, почему он любит её? И любит ли на самом деле? Гораздо реальнее версия, что он живёт с ней из благодарности за всё, что она когда-то для него сделала. Должна была я, а сделала она. Но фокус в том, что жизнь – странная штука, и не всегда поступки – повод для чувств. Бывает, мы их не ценим, не замечаем, пока она не ткнёт носом в своё же дерьмо, как было у меня.

Поступки поступками, но я не представляю, как он, бедный, с ней спит. Она ведь… круглая. И не только из-за беременности.

После операции она долго принимала стероиды, и те что-то сдвинули в её обмене веществ – она очень сильно поправилась. Позже её вес немного снизился, но уже никогда не стал прежним.

Я теперь тоже стыжусь своего тела – мне достался неудобный тип кожи, когда живот после родов остаётся немного сдутым воздушным шариком. Он сморщен, как старое яблоко, вокруг пупка. Каждый раз, когда смотрю на себя в зеркало в ванной, думаю о том, как расстроится Лео, увидев его. Раньше ему очень нравился мой живот, он любил гладить его и целовать не меньше, чем зарываться лицом в мои волосы.

Если б только моя кожа была растянута его ребёнком… и моё отношение к своему телу было бы другим. Я была бы ему благодарна за то, что оно вырастило и выносило в себе дитя для любимого мужчины.

Я занимаюсь спортом, делаю всё что в моих силах на случай, если ему вдруг захочется прикоснуться. А Лея просто живёт. Она совсем не заботится о том, что видят его глаза, чувствуют его руки. Она сказала, что ей теперь нельзя ставить эксперименты над весом и питанием, запрещены серьёзные физические нагрузки.

Даже рожать она не может сама. Я понимаю её, но и его мне жаль: каким бы хорошим человеком она ни была, она толстая и вся в шрамах. Непривлекательная, как женщина.

А ты насильно себя к ней привязал, Лео.

Когда мы были вместе в последний раз, мой живот всё ещё был плоским и ровным. Сексуальным. Мы занимались любовью. Да, даже с поломанной ногой, оказывается, можно, если так сильно хочется, как мне тогда хотелось.

Казалось, если не почувствую твои руки на себе, тебя внутри себя – умру. Тогда – в момент своего краха, уязвимости, когда боль в душе была несравнима с болью в сломанной кости – я любила тебя так сильно, как никогда.

Я попросила тебя больше никогда меня не оставлять. Даже если потребую, считать полной, круглой дурой и игнорировать.

– Я тупая – ничего не смыслю в хороших парнях и чувствах, – сказала я тебе.

Ещё просила прощения, много раз.