Битое зеркало

И почему его не добили?

– Хорошо тебя размалевали. – тихий мужской голос заставил парня поднять глаза и тут холодок прошёлся по побитой спине.

Перед ним стоял мужчина очень недоброй наружности, а широкие плечи покрывала тяжёлая косуха. Малость бешенные глаза сияли хищным огнём, как и звериный оскал. В том, что этот мужик не самого простого пошива Паша не сомневался, но всё же не понимал, зачем он тут стоит. Хотел бы обчистить – уже бы сделал.

– Кто ж так прёт на гопоту, малой? – в издевательской манере общения проскальзывало какое-то сочувствие, после чего маргинал осторожно присел на корточки перед побитым школьником и ехидно вздёрнул бровь.

 – Тебя отец учил соизмерять силы?

Козелков молчал, не в силах и слова выдать, потому что единственное, чему его учил отец: не вякать, когда не спрашивают… Да и когда спрашивают, особо рот не разевать.

– Я думал ты за друга заступился. – тихо хихикнул похожий, смерив мальчишку жалким взором. – А этот гад взял и удрал. Хреновые у тебя друзья, парень.

– У меня их нет. – одними губами прошептал парень, уже готовый получить в морду.

– А чего на рожон полез тогда? – гость не стал дожидаться ответа, а лишь как-то по-братски пригладил выбившуюся прядь и брезгливо глянул исподлобья. – Тебе по чесноку сказать, парень? Как мамкин пижон выглядишь, смотреть тошно. Ты бы, прежде чем на этих придурков кидаться, хоть бы костюмчик снял.

Он молчал, сам не зная, почему именно, но что-то в этом голосе не давало убежать, или разреветься.

Маргинал же лишь как-то обречённо усмехнулся и поправил разорванный в клочья воротник школьника.

– Как тебя зовут, шкет?

– Павел. – безразлично ответил парнишка.

– Павел. – хищно облизнулся мужчина и оскалился в весьма неоднозначной улыбке. – Ну, Павел, скажи мне! У тебя не было сил, не было друзей, не было шансов… Но на гопоту полез. Зачем?

Школьник молчал с пару секунд, после чего прикрыл глаза, а по щекам потекли слёзы:

– Я не знаю.

– Мозгов тоже нет.

Эх, печально. Подозреваю, что в школе тебе совсем несладко, я прав?

Козелков силился не разревется, а вот мужик, напротив, тихо хихикнул и юркнул в карман. Сказать по правде, если бы сейчас этот упырь предложил бы ему кокс, тот бы отказался лишь за неимением денег. Но вместо пакетиков с дурью, странный прохожий достал из кармана косухи какою-то затёртую книжонку. На её обложке не было никаких опознавательных надписей, а если и были, то давно стёрлись.