Лучший друг

– Прошу прощения, я не хотел, – сказал парень и неловко улыбнулся. Я натянуто ответила тем же, повернулась на 180 градусов и смогла рассмотреть собеседника целиком.

На нем были белые кеды, брюки песочного цвета и джинсовая голубая куртка, из-под которой виднелась белая футболка. Зеленые глаза его щурились от мерцающих ламп в туалете. На шее темнела родинка, а на среднем пальце правой руки едва виднелась неразборчивая татуировка.

Я покраснела, когда поняла, что слишком долго смотрю на незнакомца, и уткнулась в сумку в поисках расчески.

Та довольно сильно запуталась в проводе от телефонной зарядки, и я стала упорно освобождать ее, не поднимая глаз. Пальцы мои неуверенно подрагивали, но спустя примерно пятнадцать секунд они все же смогли подарить деревянному гребешку свободу. Правда, когда я, наконец, оторвала взгляд от сумки, в туалете уже никого кроме меня не было.

«Выходит, что сзади я казалась гораздо привлекательнее, чем спереди», – фыркнула я и посмотрела на свое отражение в зеркале.

Из него на меня таращилась высокая, худая девушка. Ее русые волосы спутал ветер, и теперь они спадали на плечи неаккуратной паутиной. Серые глаза были потерянными, уставшими от долгой дороги, веки – слегка опухшими после непродолжительного сна, тонкие губы – искусаны до крови.

Не удивительно, что эту девушку, то есть меня, боятся мужчины. Кто посмотрит на загнанную лошадь, когда рядом куча энергичных кобылок? Люди хотят жить с живыми. Мертвых они боятся.

«Впечатляющая красота, ничего не скажешь!», – пожурила я себя, надела сумку на плечо и стремительно вышла из уборной.

***

Море волновалось. Радостно встречало мои обнаженные щиколотки коктейлем из пены и дробленой ракушки. Я сидела на куртке, шлепала пятками по прохладной прибывающей воде и снимала волны на камеру телефона. На лице моем была улыбка. Искренняя, детская. Временами я даже непроизвольно хихикала.

Море – это единственное, что вызывало во мне настолько яркие, приятные эмоции.

Все остальное, что творилось вокруг, давно уже стало для меня просто нейтральным. Тем, что не заслуживает восхищения.

После внезапной смерти Ирки на мою юную, хрупкую голову обрушилось осознание, что все не вечно. Это вроде бы известный факт, но ощутимым он стал только после первой безвозвратной потери. Она будто что-то переломала внутри меня, будто прошлась ураганом и поломала устоявшиеся конструкции души и разума.