Агнесс

Солнце? Постепенно привыкнув к яркому освещению, он разглядел лампы и мелкие черные круги по углам комнаты.

Видеокамеры? Я угодил в тюрьму? Или в плен?

– 21 мая 2097 года. 19 часов 36 минут. У пациента зафиксировано поднятие уровня общего состояния организма до 82 процентов, – механический мужской голос прозвучал из стоящего рядом пульта управления.

Не угадал. Госпиталь.

Стивен попытался собрать воедино последние воспоминания, которые оживали постепенно, но память выдавала расплывчатые кадры: оружие, звук стрельбы, взрыв, сильная боль.

Потом пробел, огромное белое пятно, в котором скрывался промежуток жизни.

Сейчас 21 мая 2097 года. А мы ушли к границе в конце апреля… Или марта?

Никакого отклика памяти, пришлось вспоминать все с самого начала. Полковник Стивен Принкс – главнокомандующий Северного округа. Но сколько точно лет назад это было? Он пытался припомнить, но перед глазами возникали абсолютно непонятные сцены – нескончаемый круговорот бумаг и людей в военной форме.

Легкий укол в левое запястье отвлек его от мрачных мыслей.

Только сейчас Стивен понял, что вместо привычной формы на нем были надеты белоснежные штаны и футболка. Он нащупал еще одно приобретение госпиталя – практически невесомый браслет, впрыснувший лекарство под кожу. Такой же браслет был надет на шею, но никаких медикаментов пока не испускал.

Неожиданно в стене напротив кровати образовалась узкая щель, которая стремительно разрослась от потолка до пола, после чего раздвинулась в стороны и образовала арку.

На пороге стоял статный мужчина лет сорока в военном мундире цвета хаки с идеально наполированными сапогами. Поправив зачесанные назад светлые волосы, он сделал несколько шагов по направлению к пульту управления и приложил правое запястье к экрану.

– Доступ получен, – ответил на прикосновение бот.

Гость повернулся к пациенту и скользнул по нему взглядом, будто являясь еще одним устройством больницы. Взгляд Стивена упал на начищенные погоны, и в голове пронеслось фирменное приветствие, но слабость в теле не позволила подняться с кушетки, а вместо громкого голоса раздался чуть слышный хрип:

– Агнесс – справедливость, свобода, равенство!

– Сила! – уверенно выкрикнул полковник.

 – Следовало произнести это еще при первом моем шаге в данную комнату, но спишу это на Ваше состояние.

– Прошу прощения, – слабо произнес Принкс, с трудом опираясь на подлокотники кушетки. Правила общения с военнослужащими постепенно возвращались из закаулков памяти.