Ягодный возраст

Автобус забит до предела, пассажиров нет только на крыше. Но нам не страшен серый волк, я дама, не избалованная маршрутками и машинами типа «таксо». Группируюсь, мысленно изо всех сил ору «банзай!» и бросаюсь на штурм общественного транспорта. Опыт и практика – великое дело! Я в салоне, и не важно, в каком виде и в каком положении, главное – цель достигнута. Поза штопора, и я, используя её по максимуму, ввинчиваюсь в толпу подальше от опасной зоны, каковой теперь является дверь на задней площадке, чтобы на следующей остановке ненароком не вынесли на улицу.

Через две остановки метро, и сразу будет легче, основная масса ринется дальше, и я при определённых условиях смогу оказаться в партере.

В партере я оказалась намного раньше, чем ожидала.

Вначале был голос. За моей спиной довольно склочно прозвучало:

– Эй ты, проходи дальше! Встала тут, корова…

В том, что коровой была я, у меня не было никаких сомнений, особенно после того, как ещё не отзвучала реплика, а я получила увесистый пинок в спину чем-то тяжёлым.

Ускорение, полученное мной таким образом, было настолько сильным, что я не только значительно продвинулась вглубь салона, но и со всего размаха рухнула на колени сидящему «шкафу» в кашемировом пальто, одновременно треснув его по лицу Устиновой, которую так и не успела положить в сумку. Стукнула, видно, от души, потому что звук шлепка меня оглушил, пусть на долю секунды, но всё же оглушил. Огромные ручищи инстинктивно обхватили меня за то место, где, по правилам анатомии, у нормальной особи должна находиться талия и что полностью исключалось при наличии пятьдесят второго размера одежды.

Первой моей мыслью было срочно сесть на диету, а вместо ужина гимнастика, гимнастика и ещё раз гимнастика. А оптимальный вариант – заниматься спортом не только вместо ужина, но и вместо завтрака и обеда, и вообще тогда, когда хочется есть. Всё, если сегодня попаду домой целой и невредимой, первым делом на холодильник повешу зеркало, чтобы мою душу больше не терзали сомнения.

Вторая мысль – это как бы с наименьшими потерями выбраться из создавшегося положения.

Нарастающий рык из необъятной кашемировой груди был задавлен на корню опять-таки мной же, так как в этот самый момент на меня был водружён огромный клетчатый баул «а-ля челнок» каменистой плотности и такой же по весу. Надо мной раздался тот же склочный голос: «Погодите, дамочка, не дёргайтесь. Я щас буду сходить и заберу свою сумку с вас».