Наш Год 2050

Александра смущена, парень хочет переночевать у неё дома. Каждый год он приезжает в Москву, выбирает на улице первого попавшегося человека и ночует у него дома. Он рассказывает, как в прошлом году он ночевал в семье у одной женщины, она была очень гостеприимна, кормила его вкусным борщом. Ему никогда не отказывали, так что Александра просто обязана пустить его переночевать. Александра не согласна, по отказу он должен понять, что она живет одна, но парень не замечает ничего. Представитель культуры настолько отличной от русской и европейской, что её отказ ему непонятен? Парень не отстает от неё, намерен сопровождать прямо в квартиру.

Наконец, она сдается робко, приводит гостя столицы к себе домой. Квартал прошлого века, дом старенький, квартиры не удобные, но дом не сдадут под снос, все-таки памятник культуры 20 века. Они заходят в квартиру, Александра включает свет и проводит гостя сразу на кухню, похвалиться нечем, она едва сводит концы с концами, сдает дачу, которая досталась в наследство, и почти все деньги уходят на плату за уроки, сиротская норка из маленькой кухни и мастерской, в которой спит Александра. Парень держится по-светски непринужденно, в 19-м веке это называли подкупающей своим обаянием развязностью мальчика из очень хорошей семьи, но за спиной Александры, когда она не видит, парень вслушивается в тишину дома, дом живой и ему кажется, что каждую секунду к ним на кухню из комнаты войдет представитель семьи Александры. Кто это будет? Александра спокойна и безмятежна, хлопочет над ужином, а парень начинает чувствовать пустоту её дома. По законам радушия московитов Александра накормила гостя вкусным борщом и только когда он закончил есть, понял, что в доме кроме них никого нет, но так не бывает! И неожиданно для себя он включился как радио заполнить пустоту – историей своей жизни. Александра покойно слушала. Он родился и живет в Германии. Его отец священник, а он сам совершенно равнодушен к ЭТОМУ, отец дал ему имя Nikolaustag в честь Николая Чудотворца. Скучное имя, она может звать его просто Ника. Можно было поставить раскладушку в мастерской, но они оба даже не помышляли о сне, испытывая тайный жуткий стресс от одной мысли, что неженатый юноша проснется утром в доме незамужней девицы, «Что они скажут друг другу?!», сейчас они в параллельном мире, в третьем измерении их общей интерактивной картины, они грезят наяву и этот сон нельзя прерывать, пробудиться, значит обесчестить себя, а после этого человеческое существо выжить никак не может.