Таблетка для чемпиона

Эдик посмотрел на часы и захрипел от возмущения:

– Половина шестого утра! Какое, на фик, предложение?

– Предложение, от которого вы не сможете отказаться.

– Чепуха какая-то. Кто вы такой?

– Это не имеет значения, – спокойно ответил баритон. – Можете называть меня «человек, который заказывает музыку».

«Вот так нас снимают, – подумал Эдик, – как девочек возле «Интуриста». А что поделаешь? Журналистика профессия дамская».

– Что вы хотите? – сказал он вслух.

– Одну небольшую статью, которую опубликуют в вашей газете «Голубая луна».

– Ничего не получится, – ответил Эдик. – У меня много работы. Я просто завален работой, – он уже собирался прервать разговор, но в последний момент услышал слова незнакомца.

– Две тысячи баксов.

Человек так устроен – он всегда хочет получать больше, даже, если того не стоит. Поспелов не был исключением из правил.

– Я не ослышался, вы сказали две тысячи? – осторожно переспросил Эдик.

– Три.

Хорошо, что мама не видела в этот момент его физиономию.

Она бы точно сказала: «Сыночек, у тебя выраженный астигматизм. Нужно срочно заняться глазками». За одно мгновение в голове у Эдика пролетела целая вереница мыслей. «Может быть, меня разводят, как лоха, на бесплатную раздачу слонов?» – подумал он. Но следом уже закрадывался страх. И Эдику казалось, что страх рождается от одного только голоса в трубке. Бесстрастного и самоуверенного.

– Почему бы вам ни обратиться к главному редактору? – уклончиво спросил он.

– Четыре тысячи, – произнес голос в трубке.

Лицо у Эдика внезапно вспотело. Он гулко проглотил слюну. В голове творился ужасный кавардак. Какие-то мысли рождались и лопались, как пузыри в луже. Жутко хотелось заполучить четыре штуки зеленых. На носу свадьба. А такой халявы может не подвернуться. Но страх продолжал расти. И нервная дама, интуиция, нашептывала: откажись, откажись. У Эдика на вооружении имелся один верный способ, как избавиться от слишком настойчивого клиента. Нужно заломить несусветный гонорар.

– Семь тысяч зеленых, – сказал Эдик и поразился собственной невыразительной интонации, как будто речь шла о копеечном деле.

– Согласен, – тут же ответил баритон. – Записывайте фамилии.

Эдик вздохнул. Что тут скажешь? Это судьба. Он постарался загнать страх в глубину своего сердца и думать только о семи тысячах долларов. Стыдно продаваться за тридцать серебренников. Но он-то продается достойно, за хорошие «бабки» для журналиста своего уровня.