Тварь из Бездны

Доказать причастность дам к иному, нежели игра, незаконному промыслу было возможно, но хлопотно. Потому девушек приравняли к их клиентам и внесли в общий список.

За распахнувшейся дверью уже серели сумерки, до рассвета оставалось часа два, не больше. Когда музыканты, «белошвейки» и клиенты игорного заведения удалились, засобирались в путь и стражники. Сутулый управляющий и верзила охранник оставались в распоряжении стражи, им предстояло следовать в кордегардию, поскольку оба неоспоримо являлись не клиентами, но служащими в игорном доме и для них предусматривалось более суровое наказание, нежели символический штраф.

Первыми здание покинули стражники, последним – управляющий. Снаружи было сыро и прохладно. Только покинув дом, Ральк осознал, что воздух внутри был теплым и спертым. Серые сумерки пахли морем – бриз под утро дул со стороны океана. Солоноватый свежий ветерок нес аромат мокрого песка, выброшенных на берег водорослей и еще чего-то, чему Ральк названия не знал, но что привычно соотносил с морем.

Управляющий долго возился с дверью, звенел ключами, выбирая нужный, замок скрипел и лязгал под его руками… Наконец засов гулко брякнул, входя в пазы, сутулый отступил от двери – можно было отправляться. Капитан с хозяином заняли место во главе колонны, Ральк, как обычно – в хвосте… Зевая, почесываясь и ежась под свежим утренним ветерком, стражники зашагали в обратный путь. Проходя по мосту, Ральк на минутку отделился от колонны и, склонившись над перилами, сплюнул в мутную воду канала…

Вдруг над спящим городом, над сонными водами Ораны, неспешно текущими к океану, разнесся протяжный гнусавый рев…

* * *

Колонна остановилась.

Все с тревогой переглянулись – звук был непривычный, странный, тревожный. Кому могло понадобиться этак шуметь в предрассветный час?.. К первому надрывающему душу заунывному гудению присоединился другой голос – повыше, потоньше, затем еще один – словно несколько чудовищных глоток ревели и выли в унисон, поочередно прерываясь для того, чтобы перевести дух. Казалось, воздух дрожит и вибрирует от этого монотонного гудения. Ральк поглядел с моста вниз – поверхность воды покрылась, как будто сеткой, мелкими волнами. Начинался прилив, морская вода поднималась вверх по каналам и протокам, против течения Ораны – обычное дело, поэтому и рябь в спокойных водах, но нынче казалось, что это сама река дрожит и трепещет, заслышав грозный рев, предвещающий беду.