Привет, ромашки!

В эти моменты Коко ненавидела свою мать больше, чем, когда либо, больше, чем, когда та ела виноград, с громким хрустом пережёвывая косточки, или, когда с шумом зевала, или, когда хлопала в ладоши, широко растопырив локти, или, когда пела, больше всего, когда пела…

После той, последней, встречи отец долго не напоминал о себе, не приходил в гости и когда однажды позвонил, то был пьян и всё повторял: «Это папа, папа…», но Коко уже не помнила, что это значит и бросила трубку.

Звонить он перестал, не писал писем и, как говорили, куда-то уехал.

В ту пору Нина не испытывала недостатка в кавалерах, и вскоре у неё появился новый любовник, молодой, чернявый и озорной – любовь всей её жизни. Он носил длинные волосы, джинсовый костюм, любил музыку и жил с матерью. Правда, у него имелась собственная маленькая квартирка, в которой единственная комната, обклеенная плакатами с рок-звёздами, была битком набита грампластинками, кассетами и бобинами. В этой квартире он ночевал, водил сюда любовниц, однако предпочитал обедать у матери и жениться не собирался. Их отношения с Ниной длились много лет. Молодой любовник тем временем седел, но продолжал носить всё тот же джинсовый костюм и обедать у матери. Так не могло продолжаться вечно. Финал их романтических отношений пришёлся на то время, когда все вокруг паковали чемоданы и уезжали на поиски лучшей жизни. Оказавшись в стеснённых обстоятельствах, без работы и почти без денег, Нина продала отцовскую квартиру за бесценок, подхватила узлы и вместе со своей семьёй перебралась в маленький городок на севере, до которого было два дня пути по железной дороге. Её уже немолодой любовник, клятвенно обещавший отправиться за нею вслед, так никогда своего обещания и не выполнил. Их роман, длившийся столько лет, зачах на корню.

***

Маленький северный городок, окружённый со всех сторон холмами, поросшими розовым тимьяном, лесной земляникой и голубыми незабудками, сверху был похож на распластанную бабочку с цветными пятнами садов, домов и магазинчиков. Все улицы в нём устремлялись навстречу ветру, который никогда в этих краях не стихал, а лишь менял своё направление от северного (летом) на южное (зимой) и приносил с собою перемену сезона. Большую часть года в городе было грязно и уныло, зато весной, каждый двор зацветал яблоней, черёмухой и, наконец, сиренью, и тогда сиреневый ветер вихрем врывался в дома, раздувал занавески, точно паруса, раскачивал люстры, разбрасывал по полу сор и звал куда-то.