Плач скрипки

Но при этом в городе также не было ни одного человека, который на самом деле знал бы, кто она такая. Мадам являлась неразгаданной загадкой для любого гостя или репортера, которые так сильно желали стать для нее больше, чем очередной порцией некачественных людишек, попавших в ее поле зрения. Но удавалось это далеко не каждому, из-за чего женщина имела возможность делать всё, что угодно, полагаясь на свою способность оставаться незамеченной. Так постепенно ее чувства овладели разумом, и она перестала быть к своему внуку столь снисходительна, что, конечно же, отразилось на восприятии мальчика.

Образ гордой женщины постепенно изменился на образ жестокой и надменной мадам П.

Тем не менее, однажды, очередная встреча мадам П. с неизвестными для Виссариона людьми обратилась в кое-что неприятное.

Это был пасмурный весенний день, когда лучи солнца чуть просачивались сквозь туманные просторы неба, всё же согревая землю теплом. Погода была чудесная, именно поэтому хозяйка дома и ее гостья решили отдохнуть на улице.

– Мадам П., ходят слухи, что у вас уже более года в доме проживает весьма симпатичный юноша. Неужели вы смогли найти мужчину, который был бы достоин Вас? – Говорила низкая, чуть полная женщина в фиолетовой шляпе.

– Слухи на то и слухи, что мы можем лишь слышать их. Никогда не верю слухам. Они удел слабых и завистливых, леди. – Попивая чай, отвечала хозяйка поместья. – А что насчет юноши… Да, боюсь в моем доме нашлась небольшая комнатка для этого оборванца.

– Неужели вы и вправду обзавелись молодым человеком… – игриво заулыбалась женщина, – и чем же он смог удивить Вас, раз Вы дали ему хоть малейший шанс?

– Леди, я не посмотрю, что вы старше меня на несколько лет, но в моем присутствии более не смейте поднимать тему отношений и тем более выпускать столь пошлые намеки.

 – мадам П. взглянула на собеседницу, постепенно раздражаясь, – В моем доме и вправду с некоторых пор проживает мальчик, но на Ваше дурновкусие, он к Вам не выйдет. И вообще никто и никогда не увидит этого болвана. Это не моя потребность содержать его здесь, а, скорее, уважение к почившей дочери, которая имела наглость повесить на мою шею столь отвратительную ответственность. Мальчик не воспитан и горд, теперь, к милости Божьей, мне приходится перевоспитывать его! – Мадам П. говорила громко и разгневанно, с грохотом поставив чашку на столик веранды.

– Прошу прощения, мадам! Вы совершенно правы, мне не стоило верить слухам.