Вне тела

На экране постоянно мелькала какая-то женщина, которую звали Мария, она терзалась и переживала и рассуждала о каком-то серьезном выборе. Петру было совершенно неинтересно слушать разговоры персонажей и он просто наблюдал за происходящим, не как зритель, а как кинокритик. Даже не зная сюжета сериала, Петр сразу же заметил, что каждая сцена затянута до смешного. Мужчине также показалось, что актриса сильно переигрывает.

“Как-то ненатурально у нее получается доносить до телезрителя боль своего персонажа”, – подумал мужчина, снова беря в руку книгу, и снова “провалился с головой” в мысли о завтрашнем дне, бегая глазами по строчкам и не замечая, что суть сюжета уже давно потеряна.

Из “счастливого завтра” Петра вытащила залаявшая, где-то под окном, собака и Петру опять стало не по себе. Он снова обратил внимание на кричащую женским голосом коробку на тумбе и решил, что на сегодня “бразильской любви” ему уже хватит. Он подошел к телевизору, но в последний момент не стал его выключать, а просто убавил немного звук.

С телевизором было не так тоскливо и одиноко. Петр снова сел на диван и продолжил чтение, стараясь сосредоточиться на сюжете и не думать ни о чем более.

Больничные будни

Именно в эту ночь, перед выпиской, столкнул злой рок дочь Петра Семеныча и одну из старших медсестер, в халатности к своей работе которой, мог позавидовать только самый заядлый тунеядец советских времен.

Все люди связанны узлами судьбы с другими и столкновение с каждым последующим незнакомцем, способно в той или иной мере изменить направление жизни. Некоторые встречи являются судьбоносными, а некоторые даже последними…

Как это и случается в конвейерной работе, где люди всего лишь безликие сосуды, проплывающие мимо и не задевающие душу своими проблемами, Антонине Сергеевне было сложно вспомнить, за какие грехи она несет крест в стенах этой обители больных и убогих.

Существование в больничных стенах превратилось в монотонное прозябание.

“Это словно день сурка”, – жаловалась она самой себе порой. Иногда ей казалось, что каждая рабочая смена останавливала привычное течение времени и порой обычная минута растягивалась до невозможности.

– Дурацкое дежурство! – Сокрушалась Антонина Сергеевна каждый раз, когда ей нужно было идти на работу.