Серебряная пуля

Серебряная пуля

Виталий Дмитриевич Гладкий

Русский детектив

«Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится» – так сказал известный персонаж из романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита». К сожалению, герой романа «Серебряная пуля» Алексей Богданов или не читал великое произведение, или не придал значения глубокой мысли, заложенной в вышеуказанном изречении. Правда, ему на голову упал не кирпич, а застреленная из снайперской винтовки ворона… Тем не менее густо замешанные на мистике события, которые последовали за этим происшествием, переиначили судьбу парня, заставив балансировать на грани жизни и смерти.

Виталий Дмитриевич Гладкий

Серебряная пуля

Глава 1

Снайперский выстрел

Вам когда-нибудь падала на голову ворона? Мне, например, нет. До того злосчастного дня. Ворона задела меня крылом по макушке и упала в цветочный ящик, пристроенный к балкону.

То, что птички имеют скверную привычку на лету испачкать человеку шляпу или пальто, это всем известно.

Но чтобы средь бела дня на людей падали мертвые вороны, такого случая я не припомню. Несколько смущенный и озадаченный столь странным событием, я присмотрелся к черному комку перьев и сразу узнал ручную ворону, которая обитала этажом выше у одинокого старика, которого во дворе все звали Африканом, – на птичьей лапке белело широкое алюминиевое кольцо с его инициалами и номером телефона.

Несмотря на одиночество, Африкан терпеть не мог кошек и собак. Наверное, потому он и приручил ворону, которая ночевала у него на балконе, а днем искала себе пропитание в мусорных баках. Это было очень удобно для Африкана: и поговорить есть с кем, и не нужно с утра пораньше в любую погоду выгуливать свою питомицу.

Вообще-то старика звали Елпидифор Африканович. Как говорится, умереть и не встать. Язык сломаешь, пока выговоришь. Поэтому его и переименовали в Африкана.

Он был очень стар – по моим прикидкам, ему стукнуло никак не меньше восьмидесяти пяти лет. А скорее всего, и больше.

Тем не менее худощавый дед Африкан выглядел эдаким бодреньким старичком-боровичком. У него даже шевелюра сохранилась, правда, совсем белая, но густая и длинная. Бородка и усы Африкана всегда были аккуратно подстрижены на новомодный манер, но что касается одежды, то он был просто музейным экспонатом.