Петля Сансары

Но это было не первое его пробуждение после продолжительного запоя. Он знал, что делать.

Не глядя по сторонам, он побрел на кухню. Открыл дверцу холодильника и достал оттуда, припасенную со вчерашнего дня, бутылку минералки. Лучше всего ему бы помог стакан водки, который разбавил бы его загустевшую кровь и заставил заново ожить отравленное тело. Как говорится, подобное нужно лечить подобным. Но Дмитрий Евгеньевич знал, что если он начнет пить с утра, то уже к обеду он будет пьян в усмерть. Этого допустить было нельзя, так как надо было идти на работу и как-нибудь протянуть время до обеда, чтобы, наконец, выпить стакан водки и съесть хоть что-нибудь, так как по-другому, измученный желудок не принимал еду.

Поэтому сейчас он готовился применить к себе другой метод оживления. Более мучительный.

Вылив всю минералку в большой стакан, и дождавшись почти полного прекращения бурления углекислоты, он бросил туда таблетку шипучего аспирина. Упав на дно, она вызвала новый углекислотный гейзер. Дождавшись окончательного растворения аспирина, Дмитрий Евгеньевич взял половинку лимона, оставшегося от вчерашнего, и выдавил его туда же.

Лимонная кислота заставила напиток заново закипеть.

Дождавшись окончания реакции, он взял стана в руки. Пить эту гадость совершенно не хотелось, но это было необходимо сделать, иначе он просто бы не смог добраться до работы и что-нибудь там сделать. Закрыв глаза, он выдохнул из себя воздух, как будто готовясь выпить стакан спирта, и поднес к губам булькающую жидкость.

Влить все это в себя за один раз не получилось. Жидкость просилась наружу, но сумев удержать этот рвотный порыв, он все-таки допил стакан и, поставив его на стол, медленными шагами добрался до кресла, в которое и рухнул, исчерпав все свои силы.

Несколько минут ничего не происходило, но Дмитрий Евгеньевич был терпелив. Он знал, что результат приходит не сразу. Жидкость должна была впитаться в стенки желудка и разнестись по крови, одновременно разбавляя ее.

Наконец, минут через пятнадцать-двадцать он почувствовал, как обруч, стягивающий голову железным кольцом, стал разжиматься.

Головная боль отступила. Спазм, который сковывал все мышцы, тоже стал проходить. Конечно, сказать, что похмелье прошло, было нельзя, но жить уже стало можно. Не быстро и без спешки, а потихоньку.

Устало поднявшись из кресла, он отправился в ванную умываться. Оперевшись на раковину Дмитрий Евгеньевич встретился взглядом со своим отражением.