Мэри

– Я стараюсь!

Мэри, вцепившись одной рукой в ручку кресла, а другой – в контейнер со скулящим Томиком, с ужасом понимая, что они сейчас разобьются. Самолет дико трясло – именно так себя ощущают наездники на родео, пес скулил в своем боксе, который (слава богу!) был пристегнут ремнем к креслу, стаканчик из «Старбакса» вместе с остальными сумками и вещами метались по салону там-тарарам-тарарам-там, словно пытались найти выход из этого падающего и обреченного на гибель самолета.

– Тяни! Еще немного!

– Мама! Папа! – Мэри закрыла глаза и начала молиться про себя.

Господи, просто спаси нас! Спаси меня и папу, и маму, и Томика! Спаси нас! Я очень хочу к бабушке с дедушкой…

Ветер принялся неистово молотить по самолету со всех сторон, словно кто-то пытался найти слабое место и пробить дыру.

…я хочу их увидеть хотя бы еще один раз!

Появился стонущий гул, словно стая призраков залетели в самолет и выли, запугивая и издеваясь, предвкушая долгожданный пир. Чтобы не слышать весь этот кошмар, Мэри заткнула уши руками, но лишь на секунду – она поняла, что не сможет слышать скулящего Томика и знать, что он жив, и положила руки обратно.

Очередной мощный удар в бок самолета.

Вцепившись пальцами в сиденье, Мэри, прищурившись от страха, кинула взгляд в иллюминатор и в этот момент увидела картину, которую никогда не забудет: облака и тучи, которые чередовали друг друга с бешеной скоростью и разбавляли ночное небо, резко исчезли куда-то влево и вверх, а затем внизу показались макушки деревьев, которые стремительно приближались.

Дыхание остановилось. Глаза остекленели. Слух словно пропал. Пришло осознание. Осознание конца.

– Тяни! Еще! Почти-и-и…

«Миньон» издал протяжный пугающий скрежет, словно из последних сил пытался исправить ситуацию.

Но этого не хватило.

Самолет только начал выравниваться, и тут его хвост обо что-то ударился, послышался лязг, затем снова скрежет, но темнота все не наступала.

Мэри осознала, что не дышит уже около минуты, а смотрит в одну точку в иллюминаторе, но не видит абсолютно ничего, и тут же втянула легкими воздух.

«Миньон» начал набирать высоту, но в салоне самолета появился какой-то посторонний, кричащий звук, которого раньше не было. Звук этот шел со стороны хвоста, за спиной Мэри.

– Милая? – крикнул отец дочери, не оборачиваясь, чтобы вновь не потеряться в пространстве.