Крылатый Острог

Крылатый Острог

Влада Ладная

«Крылатый Острог» – антиутопия, сказка для взрослых в стиле мистического абсурда о гибели советской империи, о том, какой трагедией это обернулось для «маленьких людей», об их любви-ненависти к непредсказуемой родине, друг к другу и о том, что и такие чувства иногда дарят надежду.

Влада Ладная

КРЫЛАТЫЙ ОСТРОГ

Антиутопия

Он был дельфином, вредным, святым, саксофонистом. Потомок Чингисхана и бога Ярилы. Корабел, чернокнижник, гейзеропоклонник.

У него был перебитый боксёрский нос, походка балетного танцора, руки мясника и вокруг рыжих, безумно-наглых жреческих зрачков – сладчайшая радужка глаз одалиски – жемчужины гарема.

Помимо всего этого он был ещё и сволочью.

Я была его третьей женой. Я – Джейн Сеймур и старая карга. Вас это не касается, но мы даже были счастливы. Целых два дня. Потом прошло.

Сообщаю подробности. Проживаю в городе Крылатый Острог. Несколько после смерти. То есть померла как-то раз, да так и оставила.

Ах да, город.

Поначалу: воздушная Венеция, лабиринт ветра. Дощатые песочницы и вороньи гнёзда – в родстве и соседстве. Не трамваи – лифты. Не переулки – этажи. Горные реки стрекочут по подоконникам, козьи тропы – на карнизах, клумбы – на сваях, как эскимо на палочках. Танцплощадки в гондолах под воздушными шарами. Мёртвых хоронят прямо в облака, прямо в святые.

Над городом парят бродячие собаки, порхает у самых губ перелётный мусор, на зиму его в жаркие страны несёт, окольцованного.

Лестницы брошены в провал, как лассо. И мосты – бамбуковые, бронзовые, дождевые – вонзаются в спины зданий, как предательский нож.

Весь город – сплошные корабельные снасти. Наш дом – на самом верху, как корзина вперёдсмотрящего на каравелле Колумба.

Город – Околонебо. Город – призрак будущего. Стреноженный скиталец. Город – предвестье. Летучий Голландец поднебесья, пророчествующий гибель всем, кто не достиг его высот, но одинокий, как перст Божий.

* * *

– Ты хочешь мне рассказать что-нибудь, ты, которая моё «ты»?

– Да, очень хочу, но не знаю что.

– Миленькая, может тебе запить? Или повеситься? Что ж так мучиться?

– Да кто сказал. Я просто поболтать хотела. Ведь: необитаемый остров, а не мир вокруг. А может, я сама необитаема. Безлюдна. Степь да степь.

– Лапочка, полоумная, что ж ты бесишься? Что тебе с собой делить, что ты на себя взъелась? Виноват всегда крайний, стрелочник, а ты при чём?

– Стоп.