Любить Дракона

Девять утра!

Так же стремительно продавец прячет гитару, пристально глядя в глаза одной из подруг, спрашивает:

– Килограмм?

Она завороженно кивает, но вторая громко кричит, хлопая в ладоши и высоко вскидывая руки:

– Оле! Два давай! – игриво подмигивая продавцу.

«Бандерас» смеется, запрокинув голову.

Тяжелые кольца невероятно гармоничны на узловатых пальцах.

Перламутр маникюра.

Темный загар.

Каблук устойчивый.

Юбка на ладонь выше колена.

Падрушенькя

История с поющим продавцом на рынке получила неожиданное развитие.

Сегодня с утра суббота. Пляж в Аликанте закрыт для купания из-за смертельно-опасных медуз. Эти «кораблики» принес восточный ветер из Португалии, и они не исчезнут, пока вода не потеплеет. Поэтому мы пошли на пляж смотреть на красный флаг и валяться в песке.

Посидев часок под пальмой, поняли, что прошляпили рынок. Вернувшись домой, повторяли сухими губами мантру: «Зато мы все вместе погуляли и подышали морским воздухом». Как будто последние пять лет дышим каким-то другим.

Завтра все магазины будут закрыты: воскресенье – святой день, все разлагаются как могут, потому я решила запастись кабачками в крохотном магазинчике фруктов и овощей «Fruterнa».

За прилавком стоял пакистанский юноша. Молодость прекрасна искренностью и красотой даже при лишнем весе. Взгляд огромных глаз пронзает до глубины души. У меня, когда душа открыта, можно лицо не красить, взгляд прилипает намертво.

Юноша громко запел пакистанскую народную песню.

Песня получилась протяжная, со скорбным вздохом, слова в нее подпирались по известному принципу – что вижу, о том пою.

Незамедлительно мои брови приподнялись.

Объяснение не заставило себя ждать:

– Парень, что в четверг пел, продал всю черешню и, кажется, гитару. Только я петь так, как он, не могу, поэтому своими словами… Что желает подруженька?

Так и сказал по-русски: падрушенькя.

В последнее время я не переношу фамильярности. Ну что ж, могу себе позволить. Потому тактично, потрясая «серединой души», попробовала объяснить, что я ему «подруженькой» могла бы быть лет тридцать пять назад.

И если он реально хочет быть галантным, то пусть выучит слово «сударыня».

Думала, умрет со стыда.

Белыми губами он прошептал:

– Я так и знал: она меня хорошему не научит. Мама так же сказала.

Позеленев лицом, схватился за сердце и добавкой к кабачкам щедро сыпанул черешни. Правильно, мы же ту, что «Бандерас» продавал, так и не попробовали.