Существо

Судя по тонким пальцам, выглядывавшим из рукавов свитера, такая кожа у Существа была по всему телу. Ящерица, а не человек!

Так что теперь Никита смотрел на Существо и не обращал внимания на щебетание Иры о том, что это сестричка, о которой он должен заботиться. Это не сестричка, это мерзкая дрянь, которую они, как дети малые, притащили с улицы! Никита даже не брался сказать, что злит его больше: то, что с ним не посоветовались, или то, что в его доме, под одной с ним крышей, будет жить такой уродец.

Причем оно, похоже, плохо соображало, что происходит вокруг.

Оно пялилось на него этим своим глазом, похожим на переспелую черешню, и даже не пыталось улыбнуться. Никита почувствовал, как у него мурашки идут по коже, и разозлился еще больше. Он давно уже ничего не боялся, и какой-то чешуйчатый карлик не станет исключением!

Об Авиновых он вспомнил, только когда Гриша заявил:

– Как видишь, ей нелегко передвигаться, поэтому ты должен будешь помогать ей…

– Да ни за что на свете! – не выдержал Никита.

 – Я к этой хрени даже не притронусь!

– Никита! – всплеснула руками Ира. – Как можно?!

– Сын, я тебя не узнаю, – нахмурился Гриша.

– Вот именно, я – сын, а это – питомец, которого вы притащили в дом непонятно для кого! Нельзя отнести эту неведому зверушку к той норе, возле которой вы ее нашли?

За окном громыхнуло, гроза, похоже, была прямо над ними. Дождь с силой хлестал по крыше и по земле вокруг дома, словно и ему было ненавистно Существо, оказавшееся внутри. Ветер бушевал так, что гнулись старые деревья, и становилось ясно, что в такую погоду никто никуда не поедет.

Не важно, значит, отвезут эту калеку обратно утром. Никита был твердо настроен сделать все, чтобы Существо не осталось рядом с его семьей.

А вот у Авиновых было на этот счет другое мнение.

– Сын, нам нужно поговорить, – заявил Гриша.

Никита прекрасно знал этот тон. Его приемный отец был скалой, молчаливым титаном, которого никто и никогда не мог довести до крика. Поэтому раздражение и гнев Григорий Авинов выражал по-другому – вот таким глухим, решительным голосом.

Обычно такие разговоры напрягали Никиту, да и сейчас он чувствовал, что гнев готов его подвести, трусливо сбежать, уступив место страху. Но Никита не поддался, он снова и снова напоминал себе, что правда на его стороне.

– Хорошо, давай поговорим, – кивнул он. – Пора бы, раз этого не сделали раньше!

– Иди в мой кабинет. Я помогу Регине обустроиться и тоже приду.