Хранители

Давно и, как он считал, безнадёжно влюбленный в женщину Полуэктов попал в логический тупик.

– Командир меня на ДШК[4 - Крупнокалиберный пулемет Дегтярёва-Шпагина.] наденет, – задумчиво ответил так и не пришедший ни к какому выводу прапорщик отдельного разведбата. – Мы же впервые идём, а вдруг там эти…

– Это приказ, прапорщик, – спокойно произнёс особист, отметая тем самым все сомнения.

– Есть, понял, – козырнул Полуэктов и улыбнулся Юлечке, спрыгивая с подножки. – Залезайте в кабину, товарищ медсестра.

Васин, увидев молодую женщину, сильно удивился. Удивлялся он минут пять[5 - Подробности этого и последующих удивлений вырезаны цензурой.], вслед за ним удивлялся и поставленный в известность по радио начальник колонны. Когда поток… удивления иссяк, Юлька задорно улыбнулась, ответив тирадой, смысл которой сводился к тому, что её наличие в колонне не относится к служебным обязанностям товарища старшего лейтенанта, чем оного полностью убедила.

Женщиной Ивантишина была весёлой и за словом в карман не лезла.

Разобравшись в порядке следования и разбудив механиков-водителей, офицеры готовились выступить в путь. Была надежда на то, что крупная колонна просто отпугнёт басмачей[6 - Так поначалу называли моджахедов.], но, конечно, надежда была так себе. Проверив и зарядив всё, что поддавалось этому, а поддавалось абсолютно всё, колонна отдельного разведбата с приданным ему «кое-чем» выдвинулась «кое-куда».

Взревели двигатели боевых машин, матерно перекликнулись водители, зашевелились башни и, испуская сизый дым сгоревшей солярки, машины одна за другой уходили в сторону конечной точки. В пути были возможны неприятные сюрпризы – впрочем, солдаты и офицеры уже привыкли к такой обстановке.

Юлечку затолкали в бэтээр[7 - Бронетранспортер (сленг).], чтобы злые дяди не обидели девочку нежданным выстрелом. Это было и правильно, и не очень – что-то покрупнее могло и похоронить всех.

Басмачей уже потихоньку начинали называть просто «духами»[8 - «Духман» на пушту – враг, «ман» отбросили, вот и получились «духи».], но Васин перестраивался медленно, продолжая называть «нехороших дяденек» так, как привык. Внутри транспортёра было душно и жарко, впрочем, жарко было везде, а воду требовалось беречь. Самые умные пили не простую воду, а слегка подсоленную, а у глупых на марше фляги отбирали офицеры.