Не мой мир

Не только Зверь – большинство преподов так поступают: у них зарплатные баллы не начисляются, если аудитории пустые, студентов на лекциях нет. А без баллов, бесплатно, кто захочет работать? Но другие стараются, дают полезный материал, а у Зверя, гада, только репрессивные методы.

– Так ты идешь? – шепотом спросил Стас, когда Зверь привычно забубнил свою чушь про особенности исторической обстановки и общественные волнения в конце двадцатого – начале двадцать первого века.

– В России тогда наблюдался сложный, переходный период, сопровождавшийся острыми кризисными явлениями, – сыпал заученными фразами Зверь.

«А в России вообще был хоть когда-нибудь простой период безо всяких кризисов и «явлений?» – спросил себя Алекс.

– Куда иду?

Стас поморщился.

– Ты издеваешься? Договорились же…

– Все-все, ясно, Новый год отмечать, – вспомнил Алекс. – Не знаю.

– А кто будет знать? – продолжал напирать Стас. – Так трудно решить?

Зверь окинул взглядом сонную аудиторию.

Слышал, что кто-то болтает, а кто, не сообразил. Алекс воспользовался моментом и шикнул на друга: потом, все потом, препод вот-вот рассвирепеет! Хватит будить в Звере зверя. Стас отодвинулся и замолчал.

Ромка Костров, который сидел наискось, справа от них, оглянулся, смерил Алекса взглядом и криво усмехнулся. Половина головы у Кострова была гладко выбрита, на второй половине – жесткий черный «ежик». Последний писк моды у пижонов. А Костров еще и глаза подводил.

Они с Романом и Стасом вообще-то были в одной компании, и Стас даже полагал, что Ромка отличный парень, хотя и чокнутый, конечно.

Алекс старался подавить в себе неприязнь, выказать свое расположение к Кострову, но это не всегда получалось. К тому же он чувствовал, что антипатия – взаимна.

Алекс вернул ему улыбку, и Роман отвернулся, предоставив лицезреть свой полубритый затылок.

– И, хотя в правительстве всерьез обсуждался вопрос об отключении России от всемирной сети, всем нам известное открытие, сделанное группой ученых, навсегда изменило ход мировой истории, – вещал Зверь.

На дисплее у Алекса высветилось сообщение: «Ты с нами? Отпросился у хозяйки? Отпустила?»

Черт бы побрал этого Кострова! Он опять воззрился на Алекса с кривой улыбочкой. Нет, все же в нем точно есть что-то неприятное, говнецо какое-то, как любит говорить мать.

Однако в проницательности Кострову не откажешь: загвоздка-то и вправду в Алине.