Глоток вина

Пока вино предавалось своим размышлениям, девушка приняла душ, забралась в свою постельку и сразу же безмятежно уснула в её белоснежных объятиях.

Распечатанная бутылка стояла одна в темноте на кухонном столе. Но там, где-то даже не в самом вине, а, скорее, в его душе зародилось ЧТО-ТО. С каждой секундой оно стало разрастаться, и завращалось, превращаясь постепенно, но неумолимо, в огромную мощную воронку. В какой-то миг эта воронка начала засасывать в себя и бутылку, и стол, и девушку, и дом, и город, и весь мир, создавая новую парадигму, которая вдруг завопила:

– «Никаких унитазов, или срочно выпить, или страдание в вечных муках!»

Родилась безответная любовь, странное пограничное чувство между добром и злом, момент выбора между взлетом и падением человеческой личности.

Под воздействием лунного света из бутылки послышался тонкий аромат её фантазии. Ах, если бы госпожа судьба предоставила ему возможность выбирать какую-нибудь способность человеческого тела! Чтобы оно выбрало? Ну, конечно же, ноги.

Оно подошло бы к своей спящей красавице и слилось бы с ней в страстном поцелуе. Представив всё это, вино подумало и решило, что все-таки выберет руки. На одних руках оно добралось бы до дивана и стало бы с большой нежностью ласкать хрупкое женское тело, а затем слилось бы с ней в страстном поцелуе.

«Нет, нет, – оживилось своей догадкой вино, – я выбрало бы, конечно, способность говорить!

Разбудив её, я всю ночь пело бы ей серенады, рыцарские баллады, душевные романсы, наизусть цитировало великие поэмы.

Словами гениальных мыслителей я рассказало бы ей о своей любви, и, пробудив ответные чувства, слилось бы с её губами в страстном поцелуе. Уж чего-чего, а всяческих там таких величайших творений я наслушалось за всю историю своего существования».

И вино, находясь еще в плену своих фантазий, сделало определенный жест, проведя несуществующей рукой поперек горлышка.

«Ну, а главное, конечно же, не впадая в гордыню, а с величайшей скромностью, желаю заявить, что являюсь соавтором многих мировых шедевров!»

Тяжело вздохнув, вино подумало: «Да, предаваться таким возвышенным, несбыточным мечтам так горько, что это очень негативно отражается на моих вкусовых качествах».

Впрочем, хотя само вино и не умело говорить, но тем, кто знал в нем толк, оно помогало блеснуть красноречием. Тем, кто любил немного, и переборщить, оно с легкостью развязывало язык.