Аптека дьявола

Вскоре в окно посыпался град камней вперемежку с такими ругательствами, что у меня глаза на лоб полезли. Камнями были перебиты оконные стекла и много аптечной посуды. Мне пришлось вызвать милицию. Стекляриус сбежал, и не прошло нескольких дней, как выяснилось, что он вообще исчез из города вместе с поездом. В тот же вечер я нашел в его столе дневник, от которого у меня на голове волосы поднялись дыбом. Читая его, я начал кое-что понимать в событиях последних дней, взбудораживших нашу аптеку. И мне страстно захотелось вернуть старика Стекляриуса на работу, чтобы хоть как-то повлиять на ход надвигающейся катастрофы, которая грозила поглотить всех нас, как беспомощных букашек.

С тех пор я каждый день звоню на станцию и справляюсь об исчезнувшем поезде.

Стекляриус вообще слыл странным человеком. Еще до войны он окончил фармацевтический институт, но так и не дослужился до звания провизора, работал некоторое время под моим началом. Не так давно он вышел на пенсию и на досуге стал заниматься, к великому удивлению всех его сослуживцев, переводами трудов Авиценны.

Для этого ему пришлось выучить арабский язык. Потом кое-кто из моих работников уверял меня, что он некоторое время ходил молиться в местную мечеть, но вскоре его интерес к исламу угас, а появившаяся после этого другая страсть, вернее, другая крайность в его характере, повергла всех нас, его бывших коллег, в шок. Он стал алхимиком.

О, если бы он начал пить, или женился на старости лет (должен вам заметить, что Стекляриус всю свою жизнь прожил закоренелым холостяком), или хотя бы пустился во все тяжкие грехи, совращая малолеток, было бы ещё ничего.

Ну, что поделаешь, как говорят, седина – в бороду, бес – в ребро. Мы бы ему и слова не сказали, отнеслись бы к его причудам с пониманием. Мало ли кто как выживает из ума на старости лет. Но он придумал такое, что уж совсем ни в какие ворота не лезет. И потом еще это превращение из старика в ребенка!

Ладно. Пока не буду об этом. А то меня сразу же начинает лихорадить, а при моих непонятных летах нервничать вредно.

Можно коньки отбросить.

На следующий день, придя на работу, я ни словом не обмолвился о вчерашнем происшествии, но когда пришло обеденное время. и мы расселись, как обычно, со своей едой в провизорской, я вслух заметил:

– Нет, что ни говори, а я нахожу Стекляриуса немного странным…

– Вы только сейчас начинаете прозревать, – оживилась Белла Абрамовна. – Нам всем уже давно было известно, что он за субъект.