Цветок на одну ночь

С этого дня мы поселились в госпитале.

Я приготовилась там жить сколько понадобится. Бок о бок со смертью. Я видела ее в каждом лице, людях, которые ходят по коридорам, в дверях папиной палаты, рядом с ним на койке.

Я гнала ее, кричала, плакала, но ее дыхание было рядом, рядом с моим лицом, такое холодное и неживое. Она хотела забрать у меня самое дорогое, единственное счастье в моей жизни.

Никто не был мне так дорог, как он – мой отец. Когда меня все бросили, он оставался рядом. Только теряя его, я начала осознавать весь ужас происходящего и недосказанность чувства любви и благодарности к нему.

Унылая атмосфера онкологического центра и равнодушные лица персонала вызывали бессильную ярость и отчаяние.

Мы по очереди дежурили в палате отца. Казалось, что время остановилось.

Все перемешалось, все казалось кошмаром. Все в один момент рухнуло: папа бился в агонии, мы страдали, сердце болело, слезы текли, не переставая, а мир вокруг, как Атлантида уходил под воду.

Все, что ранее имело значение, теперь обнулилось и его больше не имело.

Вся моя прежняя жизнь растворилась в небытие.

Я начала понимать, что она была набором каких-то картинок и напоминала театр абсурда.

Меня интересовали только насущные проблемы, но я никогда не задумывалась о том, что мир многогранен.

Тем временем в госпитале я, кажется, сходила сума. Играла в войну, в «сталкера», рассказывала папе истории из военных фильмов, говорила ему о том, что мы герои, отдавшие наши жизни за Родину.

Он ничего не понимал и не слышал, и только иногда дергался или пытался рефлекторно встать.

– Папа представляешь, мы с тобой в одном окопе, воюем с врагом, это все не зря. Он вслушивался изо всех сил, всматривался в мое лицо, я держала его за руку.

Один раз он пытался встать, показав руками на туалет, говорить он уже не мог, только шевелил губами.

Я попыталась отсоединить капельницу, поднять его, но он постоянно падал, а я беспомощно звала медсестру. Никто не пришел, я не знала, как отсоединить капельницу, и не хотела навредить своей неосторожностью.

Мне казалось, что там препарат, который поможет ему выжить, необходимый сейчас, а я вероломно прекращу поступление спасительной жидкости в кровь.

Но такого препарата не было, его просто еще не изобрели. Как я потом узнала, в кровь поступала самая обычная глюкоза для подпитки.

Весь день я провела рядом с отцом, вечером пришла Эльза.

– Может, я еще останусь с вами? – спросила я.

– Да, хорошо.