Альбиносы

– Это я вынудил ее! – совесть уколола сердце, как иглой.

– А на клиросе остались одни женщины! – вонзилась новая игла.

– Бросил всех! Как последний…! – иглы посыпались одна больней другой. Уколы совести притупили чувство ревности. Костя стиснул зубы:

– Дура-ак! – процедил он негромко, и стал озираться, готовый бросить враз опостылевшую кампанию.

Мысли о побеге перебил внезапно заговоривший Наушник:

– Сейчас на Западе, чуваки, в моде альтернативный рок, а ни эта лажа, – он кивнул в сторону эстрады.

 – Готик-рок, который лабают, был популярен в девяностые. – И добавил, усмехнувшись: – Ископаемый музон!

Подростки с уважением посмотрели на ди-джея.

– А разве мы слышим не хартленд? – неожиданно возразил Костик.

Все разом обернулись.

– Судя по характеру рифов – это типичный харт. Правда, я не спец, – поправился он.

– Последовательности аккордов одни и те же, что в харте, что в инди, что в стейс-роке, – поучительным тоном знатока парировал Стерлинг. Но современный рок – это взрыв, тяжелые искаженные перегрузы динамиков, Прежде всего…

– Ну, не скажи! – перебил Костя.

 – Не согласен! Гармоническими оборотами все направления как раз и отличаются. Свое лицо – это своя гармония. Я дума…

– Че, самый грамотный? – влез в разговор Шварценеггер. Он уперся в Костю недовольным взглядом, готовый разразиться бранью, если тот будет продолжать спорить с музыкальным авторитетом школы.

– Ну, не самый… – бросил Костик неожиданному оппоненту.

Он понял, что его присутствие в компании не нравится Шварценеггеру с самого начала. Однако, недовольство одноклассника не смутило мальчишку. Он внутренне собрался, готовый дать мажору любой отпор. Но этого не потребовалось. Вмешалась Лизабетт:

– Костя музыкант! – девочка включилась в перепалку, желая погасить спор. Она уже стояла рядом, оставив Стерлинга, и восхищенно смотрела на соседа по парте.

Подростки вышли на площадку перед эстрадой. Возле сцены, образуя почти правильное геометрическое полукружье, стояли кованые лавочки.

За ними пестрели рекламные баннеры и торговые палатки, предлагая, прибывающим на праздник, пакеты с разноцветной порошковой краской.

Лизабетт отправила подружек за покупками, а сама присела на свободную скамейку.

Стерлинг снял и раскрыл школьный рюкзак, извлек пачку сигарет «Кэмл».

– О, крутяк! – отреагировали пацаны.

– Плис, леди энд джентельмены! – ди-джей протянул руку, угощая друзей.