И жизнь моя – вечная игра

И жизнь моя – вечная игра

Владимир Григорьевич Колычев

Колычев. Мастер криминальной интриги

Тимофей Орлик – большой человек. Весь городок Заболонь в его руках, все схвачено, все под контролем. Потому как ведет он нескончаемую войну с конкурирующими бандами и с успехом отбивается от них. А ведь история повторяется. Много лет назад жид в Заболони далекий предок Орлика, который постоянно воевал с соседними князьками. Тогда был слышен посвист стрел, лязг мечей и звон кольчуг, а теперь – свист пуль да автоматные очереди.

Вот и вся разница. Но того Орлика предала любимая, и попал он в полон. И у нашего Тимофея тоже есть любимая, которой он дорожит. Неужели старая история повторится снова…

Владимир Колычев

И жизнь моя – вечная игра

Пролог

Солнце светило и жарило так, что, казалось, выжгло все тени с улиц города. Но знойные лучи были далеко не так опасны, как ливни раскаленной стали из автоматических зенитных установок. Они обрушивались на дом, выносили окна, крошили, а местами даже дырявили стены.

А с высоты соседних домов стреляли снайперы, пытаясь выбить из гвардейцев желание сопротивляться…

Июнь девяносто второго, спорный город Бендеры, усыпанный трупами перекресток улиц Первомайской и Калинина. Молдавские полицаи, румынские волонтеры против приднестровских гвардейцев, обороняющих дом в самом эпицентре боевых действий. Бронированные машины, «Шилки», орудия и минометы против двух десятков автоматов и нескольких «Мух».

Тимофей Орлик давно уже должен был быть у себя дома, в тихой и спокойной Рязанской области, пить водку и нежить баб в своей родной Заболони.

Но ему было стыдно за больших начальников из русской армии, которые не решались помогать своим братьям-славянам, восставшим жителям Приднестровья. Поэтому после увольнения в запас он остался здесь, примкнул к национальным гвардейцам непризнанной республики. И снова бой, и хлыстом щелкают снайперские выстрелы, свистят пули, рвутся мины. Тротиловая гарь и едкая кирпичная пыль застилают глаза. Дефицит боезапаса и переизбыток боевого духа. Враг не пройдет…

* * *

Лето тысяча сто сорок четвертого года от Рождества Христова. Невыносимая жара, пыльные бури, бескрайние степи Дикого поля. Одно утешение – река Днестр: глубокие широкие воды, прохлада и освежающий ветерок, яркая зелень пойменных лугов. Избавиться бы сейчас от железных доспехов, раздеться бы догола и с головой уйти в глубь речной воды. Нужда в том есть, но нет возможности.