Бойня

Боевой офицер никогда не признает гражданского, тем более успешного мебельщика и фискальщика, своим прямым начальником, даже если ответит «Есть!». Армия и спецназ – не для мебели…

Генерал вспотел. Спустя мгновение козырнул и щелкнул каблуками. Сдав пропуск, он вышел в скверик Гоголевского бульвара, где ждал его старый друг и соратник, полковник Дугин, лицо которого украшало столько же шрамов, сколько швов от пластических операций разместилось на телах Памеллы Андерсон, Маши Малиновской и еще пары фриков вместе взятых.

Просьба подчиненного не была исполнена. Генерал не улучил удобного момента и не спросил про задержанного накануне подопечного Дугина, сорвиголову, который умудрился избить патруль дорожно-постовой службы в одиночку и только за то, что у парня попросили документы. История времен Ришелье, смачно описанная Дюма. Извечное соперничество «мушкетеров короля» и «гвардейцев кардинала», антагонизм спецслужб, производное системы сдержек и противовесов.

Только ГРУ – уже давно не в любимчиках.

В мирные дни совсем иные фавориты. Дерзкие ребята, опаленные реальной войной, а не кулуарным рейдерством, не удобны. Они слишком жесткие, и почти не управляемые. Они слоняются без дела по улицам, и у них чешутся руки… И при этом они слишком много знают, и многое умеют.

У памятника автору «Мертвых душ» они разговаривали о судьбе своих ребят.

– Что будет, генерал? – спросил Дугин, погладив ус.

– Несколько бригад расформируют. Батальоны чеченцев тоже. В мирное время они не нужны.

И твоих ребят.

– Что я им скажу?

– Скажешь правду. Это политика. Не только нас режут. Двести тысяч офицеров сократят. Двести тысяч. Даже курсантов не будут набирать. Ликвидируют институт прапорщиков и мичманов. Считают обузой тех, кто что-то знал. Кто научит солдата, срок службы которого один год, управлять техникой, стрелять и терпеть лишения? Зато этот мебельщик – настоящий специалист по гробам. А гвоздь в наш гроб вобьет его финансистка, когда прекратит выплаты по довольствию.

– Но деньги же вроде есть! Какую штаб-квартиру отгрохали на Хорошевке!?

– Во-первых, прошло три с половиной года, а во-вторых, я, как ты помнишь, выступал тогда против строительства в центре Москвы. Такие здания надо возводить в глухих местах! Но это – дело прошлое. А сейчас денег нет! На нас нет точно!

– И проект «Крыса» прикроют?

– Директива уже подписана. Он признан псевдонаучным. А твой профессор Функель объявлен сумасшедшим.