Дверца в канализацию

Как сейчас помню: предыдущая серия окончилась на том самом моменте, когда Берд чуть не погиб от клыков Ивы, они тогда еще не были друзьями… Ой. Никаких спойлеров – все должны посмотреть этот сериал сами.

Итак, я спешила домой и не смотрела под ноги. Я в принципе не люблю смотреть вниз – все пытаюсь что-то разглядеть в небе. А тогда тем более не смотрела. Ива! Напала! На Берда! Что же будет дальше?.. А тут еще и лужа, занимающая собой половину очередного тихого квартальчика. Недолго думая (думать я тоже не люблю), я решила обойти ее по сугробам, решив, что лучше быть просто мокрой, чем мокрой и грязной.

Вот только в один момент снег под ногами провалился, и я поняла, что лечу вниз.

Наш городок всегда славился своими канализациями.

По большей части из-за того, что около полувека назад старые ходы (как оказалось, не все) были заложены, а вместо них построили новые.

Так вот, я полетела, полетел вслед за мной снег, точно до последнего не желал отпускать, и, справедливости ради, полет был довольно увлекательный – неплохое такое начало всего, что произошло после.

Но уже через пару мгновений я упала на что-то мокрое и противное, и снег приземлился сверху, залепив ресницы. Полет оказался совсем коротким, не больше десяти футов вниз, – никаких бесконечных колодцев.

Почти сразу я вскочила – промокну! Посмотрела наверх, на нежное весеннее солнце, приглядывающее за мной через вырезанный посреди дороги блин, теперь не скрытый предательским снегом. Потянулась, пытаясь достать плитки…

Но куда уж мне – недавно еле переросла четыре фута и восемь дюймов и не то чтобы стремительно движусь к пяти.

Подпрыгнула пару раз для приличия. Но если уж я даже в длину прыгать не умею, что говорить про высоту?..

Ладно, справедливости ради, не такая я и бездарная. Например, я достаю кончиком языка до носа. Меня папа называет змеей, когда я так делаю. Помимо этого, когда-то я вязала крючком, и за креслом в моей комнате лежит наполовину законченный шарф, очень красивый, изумрудный. В прежние времена пряжа, пошедшая на него, была маминым свитером, но восьмилетняя я, готовая на свершения, решила, что свитеров у мамы и без того предостаточно (а их у мамы в самом деле много).

И, спокойненько потянув за узелок, превратила изумрудный свитер в изумрудную же вермишель – а я по дедушке итальянка, так что разбираюсь в вермишели. Схватилась за крючок, набросала первый ряд, второй… А потом мама вернулась, и оказалось, что это был самый любимый из ее самых любимых свитеров.