Капитан

Капитан

Владимир Александрович Сединкин

Лучший огнемётчик, тайны немецкого дота, кортик, пистолет ТТ, монстр из кошмаров и песня.

Владимир Сединкин

Капитан

Высунув язык от старания Никитка в очередной раз обмакнул перьевую ручку в чернильницу и не торопясь, тщательно, как в школе учили, вывел на бумаге:

«…приду с фронта крышу в курятнике починю. Мама, сама и не думай даже наверх лезть. Не дай бог упадёшь, сломаешь себе что-нибудь. Время терпит, кур всё равно пока нет. Целую, обнимаю, и посылаю тебе свою фотографию».

Взглянув на свежую фотокарточку в новенькой гимнастёрке, пилотке, сразу с двумя медалями «За отвагу», он провёл пальцами по гладкой поверхности снимка и довольно улыбнулся представив как пойдёт по улице посёлка и нечаянно встретит Ленку…

– СОРОКИН! Сорокин, ты где!? – в палатку ворвался ротный и Никитка тут же вытянувшись по стойке смирно задел рукой перьевую ручку из-за чего она разбрызгивая чернила взлетела над столом и покрутившись в воздухе приземлилась на гревшегося на солнышке кота Ваську. Васька обиженно мяукнув скосил глаза на расплывающуюся на носу по белой шёрстке чёрную кляксу и покинул своё место, стрелой вылетев из палатки. Чуть под ноги Василия Михайловича не угодил.

МЯУ!

– Брысь! Мелочь усатая!

Капитан как всегда был хмур. Нет, вообще-то ротный был отличным мужиком, но с тяжёлым характером. А улыбался он отчего-то только перед боем.

– Я здесь, товарищ капитан! – браво отрапортовал Сорокин пряча в карман письмо и фотокарточку.

– Чем занят? – уставился на старшего сержанта карими глазами командир.

– Письмо мамке писал, – честно ответил Никитка.

– Потом допишешь. Прыгай в машину в штаб летим!

Виллис раскидывая во все стороны комья только-только начавшей подсыхать земли нёсся по краю дороги занятой шагающими вперёд стройными колоннами советских солдат, грузовичками с весело подпрыгивающими позади 76-миллиметровками и танками.

– А что стряслось-то? – всё-таки осмелился спросить Никитка ротного выплёвывая залетевшую в рот букашку. – Кхе! Кхе!

Василий Михайлович улыбнулся увиденному и похлопал старшего сержанта по плечу:

– Рот закрывать надо. Не знаю, Никита. Полковник звонил злой, приказал немедленно тебя к нему привести.

– Кхе…кхе! Именно меня?

– Сказал лучшего огнемётчика, – немигающий взгляд тёмных глаз капитана замер на лице Сорокина. Только Галибин мог так смотреть на своих солдат. Пронзительно, будто насквозь видел.

Никитка выдохнул и расслабился.