Подавленные сны

Подавленные сны

Владимир Владимирович Голубченко

Вадим – преуспевающий писатель, который когда-то давно пережил чудовищные события о которых ничего не помнил. Но сейчас, спустя 15 лет полночный кошмар выкорчевал из глубин памяти то, что должно было быть похоронено там навеки.

Владимир Голубченко

Подавленные сны

–Ну это же всего лишь кошмар! Как в детстве скажи: «Куда ночь, туда и сон», и все пройдет, –из трубки телефона доносился отчасти взволнованный женский голос.

–Я знаю, что это сон и что ничего в нем такого нет.

Но сколько у меня уже застой длится? – безэмоционально отозвался мужчина.

–Не знаю… Год?

–Три года и четыре месяца! –сорвавшись на нервный смешок, взорвался мужчина: –Ира, ты представляешь, что такое для писателя простой в три с половиной года? Три с половиной года и ни одной удобоваримой строчки! С момента издания «Нитей Судьбы» я не смог склеить и пары чертовых слов! На мгновение умолкнув, мужчина шумно выдохнул только для того, чтобы вновь продолжить с еще большей горячностью: –А этот сон, он будто подтолкнул меня к чему-то.

Может, это и есть выход. Я поеду домой, осмотрюсь. Поищу какие-то триггеры и вернусь, чтобы наконец снова писать… Ира, литература –это моя жизнь…

–Я знаю… –в трубке послышался удрученный голос Ирины. –Если считаешь, что это то, что тебе нужно, поезжай, –нехотя сдалась девушка. –Только, Вадим, обещай: будешь мне звонить, в передряги не попадать. И в тебе не взыграет какая-нибудь прежняя любовь к родным местам.

–Не бойся, возвращаться домой я не собираюсь, –с облегчением усмехнулся Вадим.

–Я знаю, что не собираешься, –тон Ирины резко изменился на мрачный: –Я помню, каким ты был раньше и откуда я тебя вытащила десять лет назад!

–И я тебе за это благодарен! – натянуто ответил Вадим и, простившись, нажал кнопку отбоя.

Бросив погасший телефон на туалетную тумбу, Вадим уставился в зеркало в своей душевой. С запотевшей поверхности на него смотрел полный сил мужчина тридцати пяти лет с редкой проседью в густых черных волосах.

Кое-где на лице было заметно влияние лет, выразившееся в только-только наклюнувшихся морщинках, которые, как казалось Вадиму, совсем его не портят, а отчасти даже придают некоего ощущения зрелости.

Впрочем, Вадим не считал себя зрелым. Последние годы его жизни прошли под знаком максимального комфорта и, как следствие, значительной доли увеселения.