Легенды нашего края. Дар

Тот таким добрым показался:

– Ну-ка, ну-ка, расскажи-расскажи мне свою сказочку, малыш…

И я рассказал ему, как соседский кот Василий изнасиловал нашу Глафиру, когда у нее даже течки не было – просто замызгал несчастную и был таков… Все это, понятно, от нашей кошки узнал. Но как? – не знаю. Наверное, мы мысленно общались, потому что Глафира не умеет нормальные слова выговаривать – только «мур» да «мяу».

– Так-так-так-с… – сказал доктор. – Все понятно, что ничего не понятно. Откуда это у вашего мальчика я не знаю и даже не берусь предполагать. Он говорит, что ему кошка рассказала, но это же ведь не правда – не могут кошки разговаривать с людьми. Давайте будем считать, что это его фантазии. А поскольку психика детская – неустоявшаяся, давайте не будем в нем это развивать, то есть, обращать внимание, ругать-наказывать или поощрять: расскажи, мол, кошкину сказку. Давайте делать вид, что ничего не происходит – что мальчик выдумывает небылицы, которые никому не интересны. Он и перестанет их выдумывать…

С легкой руки этого психиатра оказался обреченным я на одиночество. Домашние отмахивались от моих пересказов новых похождений Глафиры и жутких историй ночной жизни во дворе, подсмотренных кошкой:

– Да ну тебя, пойдем лучше сказки почитаем.

А сверстники во дворе смеялись и дразнили. В школе тоже. Никто меня не понимал, никто не верил – и я замкнулся. К институтским годам понял, что это дар природный, и пожалел, что в технический ВУЗ поступил – надо было на зоофак пойти. Но родители настояли. Диплом получив, уехал по распределению и дома ни разу с тех пор не был – только письма и телеграммы на день рождения. Думаю, и им без меня легче – ну, о чем можно говорить с повернутым, которому ни девушки не интересны, ни карьера: одно на уме – проблемы бездомных кошек.

А я зарплату свою тратил на корм для бродячих собак и кошек… и кормушки для птиц зимой делал… и… Нет, мышей я боялся и крыс – быть может, это единственное, что у меня осталось от нормальных людей.

С завода ушел без сожаления, когда окончился положенный после института срок отработки. В общежитии я и студентом не жил, и инженером предпочитал снимать отдельную комнату в коммунальной квартире – мой мир особенного человека должен быть обособлен. Этому меня научила жизнь. Работать устроился сторожем в публичную библиотеку. Во-первых, потому что меньше людей. Во-вторых, стал искать в книгах разгадку своего дара – не мог же я быть таким единственным на весь белый свет.