Тень Наамах

Тень Наамах

Владислав Георгиевич Тихонов

Коллекционер древностей и диковинок становится обладателем причудливой статуэтки. Если бы он знал, что за артефакт попал к нему в руки… Соблазнительно-жуткая история о том, что демонический мир и наша реальность гораздо ближе, чем мы привыкли думать. Содержит нецензурную брань.

Открылись семь мрачных домов,

И семь рогатых ангелов вышли из железных дверей.

Семь серых жемчужин бросили они алому песку.

И где упали те жемчужины, там взошли оазисы вашей свободы – семь цветков греха: страх, боль, похоть, ярость, безумие, забвение, любовь.

И это была высочайшая магия, ведомая старым богам…

«Книга Ложных чисел».

Звёзды тускнеют на своих местах и Луна бледнеет предо мной, словно Завеса была опущена на её сияние. Собаколицые демоны окружают моё святилище. Странные линии пересекают дверь и стены, и свет из окна теряет свою яркость.

Поднялся ветер…

Воды волнуются…

Это есть Книга Слуги Богов…

«Некрономикон»

Ветер ледяной пустыни принёс мне забытые напевы тех, кто, испив тысячелетнего Гиперборейского яду, обрёл мерцание ночных небес.

Колесо Судьбы крутится в адском пламени, ни на миг не давая отдыха распятым на нём надеждам. Я слишком стар, стар и безумен, чтобы вверять себя проклятому колесу. Мне ли надеяться на что-то… Единственная вода, оставшаяся у меня, – это слёзы. Слёзы миража, зовущегося тоской по утерянному. Синие молнии вырисовывают мне на обречённом горизонте твой портрет, о, Наамах. На губах моих ещё живёт твоя кровь, ещё не умерло твоё божественное дыхание, которое я сохранил в моей груди. Мои глаза до сих пор отражают сверкание твоей Короны – выкованного Хаосом знака власти над миром и преисподней.

К чему мне забытые напевы: я сам скоро стану ночным мерцанием. Тяжёлые стрелки моих часов вот-вот обретут резвость и побегут в обратную сторону. Наамах, где ты? Молю тебя, дай мне увидеть тебя ещё раз – перед тем, как стану собственным сном. Злой хитростью обрёл я когда-то твою плоть во имя жизни, прими теперь мою во имя смерти.

Позволь мне взять ещё раз частичку того света, что зовётся Тьмой…

Зачем нам Вечность? Наша Вечность – мы сами.

* * *

– Эта история, говорят, приключилась в девятнадцатом веке, в Париже, с Шарлем Бодлером. Был такой поэт. Помните? Основатель декадентства.

Небольшой пухлый человечек в коричневой венгерке и зелёном с лампасами трико, уютно попыхивая трубочкой, вел свой рассказ для двух слушателей.

Время было позднее.