Тилли и магия Сиэнэльморра

Самое главное, что нравилось Тошке, это свобода. Он мог уйти рано утром на рыбалку, прибежать пообедать и снова отправиться гулять до самого вечера, гонять с сельскими мальчишками мяч или смотреть репетиции местных актеров в драмкружке, мог в колхозном саду сидеть на самой высокой яблоне и из листвы наблюдать за сторожем, а можно было пойти в местный дом пионеров покормить хомячков и морских свинок. За домом пионеров росли дикие яблони с маленькими как вишня яблочками. Ими можно было пуляться из рогатки по воронам.

Ниже по склону был небольшой заливчик. Здесь стояли лодки, и ходил большой паром. Весь берег был усыпан мелкими и крупными камушками с блестящими вкраплениями и красивыми пятнышками. Два, три самых красивых булыжника, как правило, отправлялись домой к бабушке. За домом в огороде накопилась уже немалая кучка из интересных экземпляров.

Антоша сидел и уплетал бабушкины щи, то и дело нащупывая рукой амулет. Он смотрел в окно на всех этих людей, приехавших к бабушке для исцеления.

– Баб, а баб! Можно я в клуб пойду сегодня? Кино будут казать. Про войну! – Крикнул Тоша бабушке, дожевывая корку свежего хлеба.

– Поди конечно, внучек. Что дома то сидеть? – Ответила бабушка, складывая очередные гостинцы в уголок.

К вечеру гостинцев накапливалось довольно много, и бабуля раздавала их по селу многодетным, да тем, кто похуже жил, да Веньке-пьянице, да с дома за мелкую монету отпускала соседям, что разбирали.

– Бабуль! Денег на мороженку дашь? – Спросил Тоша, поглаживая пузо после сытного обеда.

 – Спасибо, ба! Я побежал. – Сказал Тоша, сгребая с руки бабушки мелочь, а другой рукой прикрывая амулет.

– Куртку грязную по что таскаешь? Сними немедля. – Сказала Пелагея внуку. – Семечки не сори в клубе-то, а то ведь потом позору не оберешься! – Наставляла она мальчика.

– Да… Куртку придется снять, а амулет пока спрятать… Оставлю его пока, пожалуй, на чердаке. – Осенила мысль Антона.

Повесив спецовку в коридоре, мальчик обошел дом кругом, поднялся по высокой лестнице, приставленной к стене со стороны двора, повернул вертушок и толкнул маленькую деревянную дверцу.

Та с легким скрипом отворилась, представив печальный вид чердака. По краям стен, под самой крышей, стояли три сундука, заваленных со всех сторон книгами и старыми вещами. Здесь же были деревянные полки, уставленные старинными стеклянными пузырьками и банками, с наклеенными на них бумажками. В углу стояла коробка.