Шесть дней

– Вино я могу и с бутылки выпить. А вот золотые часы, на которые вы постоянно посматриваете, вполне могут мне пригодиться. Говорят, в три ночи – штурм. Боюсь проспать.

Ланжерон сжал тонкие губы. И без того худое лицо графа еще больше заострилось.

Я, перетасовывая толстую колоду карт, с интересом наблюдал за разговором французского аристократа и моего друга, капитана Байковского.

Прошло больше двух лет с тех пор, как я в последний раз виделся с товарищем. Мы вместе начинали служить в Ингерманландском гренадерском, вместе получали новые чины, вместе воевали.

Однако пуля досталась лишь мне. В славной битве при Рымнике, когда, казалось, враг повержен и бежит без оглядки, какой-то турок, видимо со страху, выстрелил в меня с расстояния меньше десяти шагов. Не знаю, убили ли негодяя гренадеры, но я остался жив только чудом. Однако провалялся в госпитале, а затем и в собственном имении, больше года.

Когда я окреп настолько, что мог опять приступить к службе в армии, выяснилось, что мой полк стал частью Фанагорийского гренадерского, а сам я в чине поручика вновь попал под начало великолепного Суворова.

Что сказать? Целебный бальзам на мое израненное тело и не менее измученную душу!

Что до Байковского, то все, что удалось узнать, это то, что мой друг продолжает сражаться с турками, получив чин капитана в неизвестном мне полку. Попытки разыскать его оказались безуспешны, да и не настойчивы, если быть честным. Шла война, России нужны были храбрые люди, и я с головой ушел в службу, в поисках друга положившись на волю Господа.

Хвала Ему, Он не подвел! Суворов в срочном порядке был призван спасать честь армии. Непобедимому полководцу надлежало взять неприступный Измаил. Ордукалеси – как гордо называли крепость турки, – можно было захватить, только полагаясь на Бога! И именно под ее стенами я встретил старого друга.

Друга, с которым в этот вечер, накануне штурма, был приглашен к графу Ланжерону. Безобидная затея – выпить вина и поиграть в карты, – для французской аристократии обернулась кошмаром.

Байковский выигрывал партию за партией легко и непринужденно, все больше погружая в уныние графа Ланжерона, герцога Фронсака, графа де Дама, австрийского полковника, и нескольких волонтеров.

Мы сидели в палатке, тускло освещенной несколькими свечами. Снаружи дул промозглый ветер, неся с собой капли дождя, и в углу на земле образовалась лужа, то и дело пополняемая из дыры в ткани.