Москва – Гребешки

Дежурная женщина и водитель автобуса вели себя весьма раскованно и даже очень смело и дерзко, никого они не стеснялись, ни от кого не прятались и не таились.

Потные и уставшие пассажиры стояли в проходе и на площадках, скорчившись сидели на диванах и лежали друг на друге… и поневоле слушали. А куда деваться-то…

В общем, обстановочка была ещё та… достаточно щекотливая и нервозная…

Явление третье

Всё шло своим обычным повседневным путём. Своим чередом оно двигалось.

Как и всегда. Как и вчера, и позавчера, и за позавчера.

Как и неделю назад. И месяц. И год.

Так и теперь. Так и сегодня. Так и сейчас. Так и сию минуту.

Автобус всё двигался и двигался по бетонке, не переставая и не останавливаясь.

Он медленно, осмотрительно и осторожно пробирался к месту стоянки самолёта.

Умопомрачительная катавасия такого длинного и долгого движения продолжалась.

Она самотёком лилась и лилась.

Она была беспрерывна и бесконечна.

Казалось, что она была вечна.

Круги сменялись дугами, овалы замещались эллипсами.

Синусоиды чередовались с параболами, а те с гиперболами.

Ну и так далее… и тому подобное… Геометрия жила и здравствовала.

Полная гармония зиждилась на белом свете. Да, так тоже можно выразиться.

Начертательная геометрия в действительности существовала и функционировала.

Это наука целая. Это совершенство линий. Это безупречность плоских кривых. Это идеальность сложных пространственных фигур.

Любо-дорого на это со стороны смотреть.

Немыслимые и бесконечные кренделя, колечки, петли, каракули и загогулины, эффектно нарисованные виляющими колёсами специального автобуса на серой бетонной поверхности огромного аэродрома, порождали у ошалелых пассажиров лёгкое пьянящее головокружение, а заумные витки и бескрайние завитушки непременно вызывали сладкую эфирную тошноту, а то и дикую неуёмную рвоту.

Когда будет конец этому сумасбродному бесчинству, никто не знал.

Пассажиры молчали.

Пассажирки терпели.

Пассажиры стоически переносили все эти навязанные им безобразные невзгоды.

Изредка только они охали и ахали. Тогда, когда их терпение наружу выскакивало.

Пассажиры, которые сидели и стояли ближе к кабине водителя, и которым был очень хорошо слышен этот обличительный разговор шофёра с дежурной тётенькой, в какую-то минуту на дыбы встали.