Горят как розы былые раны

Горят как розы былые раны

Вячеслав Юрьевич Денисов

Сотрудник секретного Комитета по розыску произведений искусства по прозвищу Голландец – крупный эксперт по живописи. Он занимается запутанным делом по поиску похищенной у частного коллекционера картины Винсента Ван Гога «Ирисы в вазе». Ходят слухи, что эта картина приносит ее обладателям несчастья – люди сходят с ума и погибают... Голландца начинают преследовать: сначала наемные убийцы, затем милиция, потом охранники коллекционера. Эксперт отражает все нападения, но не успевает спасти жизнь своей возлюбленной, которая погибает от рук уголовника.

Больше нет смысла скрываться, и похититель картины срывает с себя маску...

Вячеслав Денисов

Горят как розы былые раны

ПРОЛОГ

Телега с трудом ползла по разбитой, расквашенной многодневными дождями проселочной дороге. Старая кобыла по имени Шельма со скрипом жевала стальные удила и упиралась из последних сил. То и дело она задирала коромыслом хвост и валила под телегу дымящиеся в холоде утра кругляши, словно прощалась с воспоминаниями о безмятежно проведенной у яслей ночи.

Разношенные ступицы противно поскрипывали, левое заднее колесо выписывало в жиже фигуру, отдаленно напоминавшую восьмерку. Кривой след тут же засасывала грязь, колесо рисовало новый, телега то и дело подпрыгивала, переваливалась с боку на бок, и эта монотонная маета продолжалась уже пятый час.

– Не манерничай там. Взрослый уже, понимать должон, что против общей линии гнуть нельзя. Учителев слушайся, с погодками дружись.

Скажут пол вымыть али еще какую полезную надобность сделать – не жульничай. Тряпка ума еще ни у кого не убавляла.

Так увещевал дед Аким мальчишку, сидевшего на подводе за его спиной. Увозил он его в город, в детский дом, имея в кармане затасканной телогрейки постановление из милиции и пятнадцать рублей. Надо же было так случиться, что везти пацана пришлось в самую слякоть. Сентябрь, моросило вторую неделю, земля – что мокрая перина, лошадь, как ни погоняй, быстрей не пойдет.

«Дотянуть бы до Задольска с богом, а там у шурина и просушиться можно, и лошади корм задать, и выпить чуток», – думал Аким. Очень выпить хотел старик, но с тех пор, как пожар в Безреченке случился, не лезла проклятая в глотку. Оба родителя мальца – дотла.

Чмокнув без особой необходимости, Аким встряхнул вожжи и посмотрел куда-то за спину, влево, адресуясь между тем к мальчишке:

– Слышь, что говорю?

– Слышу.

– «Слышу»! – недовольно передразнил он мальчишку.