Марш тысячи ангелов

Это мир одиноких людей. Все кого-то теряют. Но мы теряем одних, чтобы найти других. Человеку нужно было выговориться на больную тему, ведь о чём он говорит, то его и заботит. Мужик заметно потускнел и чокнулся со мной второй раз «за здоровье», захлебнув свою оставшуюся порцию за три огромных глотка. Я же лишь пригубил, делая вид, что выпиваю вместе с ним.

– Дерьмо! – зачем-то заорал он в никуда, затем вытер пену с губ и посмотрел с горечью на меня. – Так это, о чём я, брат?.. Ах, мать его лютой стервой была.

Неадекватной и недалёкой вообще, не давала даже увидеть творение моё великое. Эта ведь моя кровь, понимаешь? Моя кровушка, в рот ему компот, родная! Последний раз, если память мне не изменяет, видел малыша в его день рождения. В три годика я подарил ему большого такого красного робота с крутым мечом, попёрся за ним аж в другой город. Пердолил короче туда на велике, улетал семь раз в кювет, едрид Мадрид! Врубаешь?! Семь, сука, раз! Э, ты чо? Пей, пей, давай! Сейчас дядя Грин тебя научит, как нужно правильно проводить день на Диком Севере.

Я перевёл тему, дабы успокоить своего собеседника. А он следил за уровнем пива в моём ведре и заказал нам вдобавок солёной закуски. Шёл час за часом – кружки и стопки пустели. Вкус разнообразных напитков становился приятнее и с каждым новым разом всё обжигающе. Щёки горели, алкоголь без шуток бил в голову, но я был уже и не против. Время быстро летело за приятным разговором о всякой ерунде. Периодически мы выходили на перекур, где он начинал беспрерывно чхать, и это меня забавляло.

Я ему пообещал дать прокатиться на своём Мерсе однажды.

Начало темнеть, и посетители, которым мы, пожалуй, уже знатно надоели, разошлись по домам. В баре осталась женщина-бармен, вырубившаяся на диване после того, как Грин её усердно спаивал пару часов, что в итоге ему и удалось. По правде говоря, он оказался хорошим и позитивным человеком. В нём я видел себя самого, только более ранней версии. Чем-то мы были очень похожи.

– Что там по бабам? Девушка то у тебя есть? – и впервые он задал мне больной вопрос.

– Была, – у меня ком в горле.

– Ушла что ли? – с серьёзным лицом Грин несерьёзно развалился у столика, закинув на него ногу и внимательно ожидая от меня ответа.

– Можно сказать и так. Она умерла. Перед этим изменила мне с моим другом. Я не мог понять и принять это. И до сих пор, наверное, не могу. Я любил её и ненавидел.