Потерянный мир

– Как?

– Воду из фляги лейте в таз и сыпьте туда поваренную соль, размешивайте до полного растворения и замачивайте ткань.

Виктор выполнил все, что сказал доктор, и, как только закончил все процедуры, доложил:

– Готово.

– Теперь складывай ткань в несколько слоев так, чтобы можно было наложить на рану, – продолжил давать указания доктор.

Виктор вновь доложил:

– Готово.

– Хорошо, давайте мне и быстро делайте налепную алебастровую повязку.

– А где?

– В том же тазу. Замачивайте повязку и давайте мне, как только попрошу.

– Хорошо.

Доктор вернулся к капитану и стал бинтовать его ногу.

– Так, – проговорил он, – теперь давайте налепную повязку.

Провозившись еще где-то минут двадцать, доктор устало произнес:

– Ну, все, что мог, я сделал. Дальше надо в госпиталь, но думаю, что теперь не помрет и, возможно, если гангрена не начнется, сможет даже ходить.

– Ну, ты, доктор, молодец, – сказал один из офицеров и протянул флягу. – Держи, выпей, успокой нервы.

– Что там?

– Спирт, что же еще?

Доктор взял флягу и подошел к капитану.

– Выпейте и постарайтесь уснуть. Сон для вас теперь лучшее лекарство.

Капитан сделал несколько глотков, закашлялся и тихо прошептал:

– Спасибо вам, доктор, и вам всем, товарищи, спасибо, век вас помнить буду.

– Да не за что. Вы, главное, поправляйтесь и постарайтесь сейчас уснуть, – ответил доктор, а после этого спросил: – А как там Федорыч?

Один из офицеров, сидевших с ним рядом, с сожалением произнес:

– Бредит и постоянно родных зовет, нас с кем-то путает.

Доктор подошел и стал осматривать Федорыча.

– Посадки он не выдержит, умрет. Рана серьезная, и крови много потерял.

– А может, ему тоже водички морской заместо крови поставить? – спросил кто-то из рядом стоявших.

– Нет, не поможет, слишком много потерял. У него уже горячка, еще немного – и он умрет. Все, что мы можем сделать, – это побыть рядом с ним и успокаивать его. Если будет думать, что рядом с ним его родные, не переубеждать его, а поддержать и быть ему самыми родными людьми в этот момент, может, так ему и умирать станет легче.

После этих слов доктор взял фляжку и сделал несколько больших глотков, затем сел на пол и произнес:

– Простите, братцы, я сделал все, что мог, будь проклята эта война.

– Да чего ты? Никто тебя не винит, – поддержал его севший рядом Виктор. – Ты молодец, без тебя мы и этого сделать не смогли бы.