Что Кан-Гиор?

Смотрю его будущее – будет благополучно спать ещё шесть часов, а потом благополучно проснётся, в хорошем настроении, примется за утренние процедуры и работу.

Я ему в этом не нужен. Достаточно одного луча внимания.

А меня ждёт проклятый корабль.

Кан, я быстро.

Три тысячи чертей! Это было хорошо.

Нет, конечно, наблюдать за жизнью любимого друга – это удовольствие. Особенно когда друг начинает внутри себя жить всё интереснее и интереснее. Но всё-таки не первый год наблюдать за жизнью преподавателя японского языка и психотерапевта на Земле – и снимать проклятие с корабля.

Есть же разница.

Кан, прости.

Ты бы меня понял.

Кстати, тебе бы тоже понравилась эта история.

Там одного человека достаточно сильно довели, чтобы он пошёл убивать, но он в последний момент удержался от убийства людей и стал рубить лес. И на свою голову вырубил полосу деревьев, растущих вдоль силовой линии того мира. Эти деревья впитали и смертью запечатали огромную ненависть этого человека, а потом их распилили на доски и собрали корабль.

И доски стали потихоньку сцеживать накопленную в них ненависть – на пассажиров и команду корабля. Те в непредсказуемом порядке перестали просыпаться в своих каютах.

Пришлось снимать с корабля намерения, общаться с духами деревьев, перенаправлять разрушительные порывы. Очень не хватало Кана. Если бы он смог дозваться до той души, которая всю эту кашу заварила, может быть, было бы проще. И с деревьями он общается лучше, чем вся собравшаяся бригада сапёров, вместе взятая.

Впрочем, мы справились.

И это очень, очень хорошо. Увлёкся, поработал, встряхнулся, ожил. Спасибо, Анрита.

Что Кан-Гиор, кстати?

В смысле –

где Кан-Гиор?

В смысле –

ГДЕ КАН-ГИОР?

Вот его прекрасное спящее тело, а сам-то он где?

Делать нечего.

«Анрита, я раздолбай. Я увлёкся. Где мой подопечный Кан-Гиор?»

Анрита, святое существо, присылает координаты. И воздушный поцелуй, вестимо.

Перемещаюсь, согласно указаниям.

Не могу понять.

Я же смотрел его будущее! Он должен был мирно спать. Почему он ушёл?

А, понял.

Кан-Гиора вызвали на место преступления. Пока я занимался кораблём, к нему пришёл зов, и он отправился по нему.

Сколько чертей я помянул? Четыре тысячи?

Амрис, как всегда. Давай ты сначала будешь думать, а потом говорить?

На месте преступления орудовала нечисть. Кан-Гиор – в облике нынешнего женского тела – осматривается и вникает. Слегка ошалелый.