Престижный студент

Престижный студент

Анатолий Маляров

Карьера #1

Многие из нас вынырнули из глубинки. Но так парадоксально и с такими перипетиями, как Николай Вилава, наверное, никто. Киев пятидесятых без театрального института и чудаков, его напичкавших, был бы скучным и неполным. Судьба-индейка подарила одаренному многим Николаю еще один сюрприз, да такой, что икнешь и захлебнешься. Продолжение истории читайте во второй части романа – в «Худшем из пороков».

Анатолий Маляров

Престижный студент

Один дурак – просто дурак, много дураков – это уже менталитет.

    Тетя Двойра.

1

Как я оказался в Киеве?

В канун выпускных экзаменов мы с Пашкой Варнаком забываем об уроках. Идет последний помол прошлогодней пшеницы, и мы, обступив жернова, заталкиваем муку в штопаные мешки. В ход идут: обглоданный толкач, скалка, кулаки. Камни стонут от неровно поданного зерна и примолкают. Приземистый, дремотный Пашка выбирает время сказать:

– Получил «Условия приема»…

Я вытягиваюсь над ним и с досадой качаю головой. В последние дни только и думалось, что про наше письмо в Харьков, в театральный институт. А он всю дорогу до мельницы молчал. И тут уже который мешок откатили вдвоем на пологие доски…

– Ну? – мычу я, припрятывая огорчение.

– Арифметику сдавать не надо.

Укладываем кули в кузов полуторки, приваливаемся к ним спинами и, вдали от глаз родителей, перечитываем плотный, голубого отлива лист, с верхней до нижней строки.

– Языки да история… – Пашка как бы дарит мне облегчение.

– А по специальности, видишь? Читать стишок, басню, прозу. Проза – это «Чуден Днепр при тихой погоде»? – Я чувствую себя наполовину подготовленным к вступительным экзаменам.

– Угу. А этюд – это что? – дружок вздыхает и причмокивает.

– Черт его знает!

– А собеседование?

– Про театр.

Невидимый гнет опускается на наши плечи, хуже штопаных мешков. Утешаю себя:

– В драмкружке «Шельменку» играли, «Наталку»…

– А настоящий театр ты видел?

– А ты?

– Ну вот, а лезешь…

Заманчиво вообразить себя в черном нездешнем костюме с белыми манжетами рядом с молодкой в раздутом платье на подпорках. Где-то читал, что колокол из шелка на ляжках – это кринолин и фижмы, знал, но произносить стеснялся. Хотелось хоть раз напиться из тонкого стакана, тисненого, на длинной ножке, и не самогона из бурака, из конфет-подушечек или кисельных брикетов, а чего-то шипучего, через край.

– Дак и ты лезешь, – толкаю дружка в бок.

– Я еще подумаю.