Обрученные тьмой

Некоторым удается проникнуть в Нильдар, но ловчие чародеи всегда успевают вовремя поймать пакостников, прежде чем те успеют набедокурить. Сегодня, эта грязная работа ложилась на мои плечи. Не привыкать. Майрон и его люди мне не помощники, будут только мешаться. Поэтому, не оглядываясь, я шел к развилке. Посмотрим, что удастся сделать.

От склепа веяло холодом смерти. Покрытые плесенью и заросшие пыльным плющом стены, дырявая крыша. Решетчатая дверь приоткрыта, а темнота за ней не предвещала ничего хорошего. Под ложечкой засосало – дурной знак.

Я уже нутром чуял беду. К сожалению, ошибаться мне доводилось редко. Почти никогда. Такова натура месмера.

Тварь находилась в своем логове. Снизу доносилось невнятное бормотание, усиленное эхом каменного мешка и запах гниения здесь ощущался куда сильнее. Я не мог позволить ей удрать, а значит, следовало позаботиться о защите. Как здесь, так и на Изнанке.

Скинул пальто, закатал рукава рубашки и достал из голенища ботинка скин ду. Маленький кинжал удобно лег в ладонь.

Немедля провел им от запястья до локтя. Стоило поторапливаться, если там действительно засела нетопыриха, то она почует кровь прежде чем я успею поставить барьер.

Я обошел склеп, наклонился и вывел на земле две руны: для защиты, и для подпитки силой.

Круг замкнулся.

Успел.

Вытер ладони о штанины, не обращая внимания на саднящую боль от пореза и дрожащие пальцы, пнул решетку. Истошный скрип заржавевших петель вполне мог поднять всех мертвых в округе, что уж говорить об упырице внизу.

Если она не почуяла кровь, то теперь-то точно приготовилась встречать гостя.

Я спустился по крутым ступенькам, придерживаясь здоровой рукой о склизкие стены, и старался дышать ртом. Вонь тут стояла непередаваемая. Запах сырости и плесени смешивался с гнилью трупных разложений.

Внутри склеп оказался тесным. Свечи повсюду – в нишах под потолком, на полу, на каменных плитах. Всего три гроба: справа, слева и у дальней стены. Последний как раз служил алтарем, призванным вызвать священный ужас у безумных пироманов.

Впрочем, я впервые согласился бы с адептами. Очистить это место мог только огонь.

На массивной крышке саркофага пугающим натюрмортом красовались останки не первой свежести. Судя по небольшим обглоданным костям – ребенок. На череп с ошметками гниющего мяса и черной паклей волос, я старался не смотреть. Лоскуты темно-синего батиста и некогда белые ленты – все, что осталось от одежды. В углу валялся замызганный плюшевый кролик с оторванным ухом.