Остаться в живых…

Остаться в живых…

Ян Валетов

Иногда не важно, что ты делаешь...

Иногда не важно, что о тебе подумают...

Иногда важно только одно...

«ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ...»

Солнце и море, кровь и безумства плоти, секс, предательство и предчувствие трагедии сопровождают поиски затонувшего в годы революции у берегов Кавказа старого китайского жемчуга…

СОКРОВИЩЕ ПОЛУЧИТ ТОЛЬКО ОДИН…

Ян Валетов

Остаться в живых…

С благодарностью

Моему издателю, Петру Хазину – последнему энтузиасту книжного бизнеса в Украине;

Александру Мушкину, консультировавшему подводные сцены книги;

Александру Данковскому и Игорю Сиду, оказавшим бесценную помощь в редактуре текста;

Ребятам с форума «Figvam.

Моей супруге Лесе, первому читателю, без которой ни одной из моих книг просто не было бы.

«Смерть стоит того, чтобы жить. Любовь стоит того, чтобы ждать».

    Виктор Цой

Жемчуг живет жизнью своего владельца, он блестит, когда хозяин здоров, и тускнеет, когда тот умирает.

И все же несмотря на все свои многочисленные достоинства, жемчуг так же, как и опал, в народе считается несчастливым камнем. Он якобы приносит владельцу утрату иллюзий и надежд.

Вообще, жемчуг очень коварная драгоценность: в нем, как считают знающие люди, заключается негативная сила Луны. Поэтому относиться к нему надо бережно, иначе он начнет приносить несчастье. Но, как говорили на Руси: если человек в ладу со своей совестью, то и жемчуг поможет ему стать непобедимым…

     Из статьи «О жемчуге».

* * *

Дизель завелся сразу, затарахтел, и бывший водолазный бот, а ныне прогулочный катер «Тайна», задрожал всем корпусом, раскачиваясь на пологой, гладкой волне. Вода у низкой кормы забурлила, дурно запахло выхлопом, но серый вонючий дымок сразу отнесло дующим со стороны моря ветерком.

– Кузя, кончай лизаться! – крикнул Губатый, закрывая крышку моторного отсека, в котором лязгал старым железом дизель.

Олег послушался, оторвался от Ленки, соскочил с застеленного полотенцами и выгоревшим брезентом люка, и бросился вращать кабестан. Якорная цепь загремела, наматываясь на барабан, звонко защелкал стопор.

Губатый зашел в разогретую августовским солнцем рубку, ухватил загрубевшими от соли ладонями отполированные временем и сотнями тысяч прикосновений рукояти штурвала и, подняв голову, уткнулся взглядом прямо в Ленкину промежность.