Завше блиско

Их расшифровывали конкретно: «Ага, значит, день правдоруба опять на полгода перенесли!» или «Лю?бош снова с женой поругался, теперь, хмельной и смелый, прощения просить будет!».

Наконец, пирог налился, отбивные нарумянились и улеглись на кислую капусту.

– Сы?начек, идите к столу, родной!

– Погоди, тут та?точек никак твою медовину найти не может!

– Что за наказание, подлинно сгинула! – издалека донёсся возглас мужского отчаяния, и жалостливо вдогонку: – Я её зову-зову, а она не выходит!

– Я её от тебя схоронила! Идите уже, сама принесу! – крикнула женщина и цыкнула себе под нос: «Не выходит, говорит… спряталась, видите ли…»

– Ну слава богу! Я уж думал, она на меня осерчала, – выдохнул в комнате мужчина.

Запело громче радио, расправилась скатерть, зазвенели тарелки и приборы, кружки и рюмки. По случаю повышения сына женщина собиралась поставить на стол не медовину, а свою лучшую домашнюю бехеровку на липовом цвете. Оглядевшись украдкой, она метко засунула руку под кухонную тумбу и извлекла красно-коричневую бутыль, протёрла подолом и усадила в центр стола – вместо торта.

Женщина сделала шаг назад, чтобы оценить свои труды: ну да, чудо чудесное! – и одобрительно кивнула сама себе.

– Где вы запропастились? Уже накрыто всё!

Никто не ответил.

– Я вас сейчас ругать примусь! Стынет стол!

Оба опять промолчали. Это что за новая игра такая?

Подбоченясь, она пошла в комнату.

Прямо в коридоре хозяйка ахнула и схватилась за сердце: у входной двери стоял на коленях её муж и вытирал рукавом кровь с лица.

Из-за угла выскочил главный из них и сзади одной рукой схватил женщину за горло. Она закашлялась и вцепилась ему в запястье ногтями, но без толку – тот даже бровью не повёл. Он обратился к парню:

– Я тебя выбрал! Пойдешь со мной, – указал он на улицу. – Забудь о семье – теперь это твоё прошлое.

– Нет, мой сыначек, нет, – хрипела женщина, – не вернёшься…

Злодей сильнее передавил ей горло, и шёпот стих.

– Пусти её, – сжал кулаки парень и сделал шаг к главарю. Тот достал из кармана нож и чиркнул по щеке обвисшей женщины – на фартук закапала кровь.

– Мама! – дёрнулся парень, но тут же получил рукояткой пистолета от одного из мужиков.

– Не дури, малый, – процедил главарь. – Я могу и по-плохому. – Он поднёс лезвие к горлу жертвы.

– Не надо! – сдался парень. – Я пойду.